83 
— Ты понимаешь, что за договор я подписала?
— А что в нем такое?
— Да это же эксклюзив. Мне поручают продать целый новый дом. Весь! Каждую квартиру!
— И что?
— Нет, ты невозможен! Ты хоть понимаешь, сколько там денег?
— Мне это не интересно. Избавь меня от описания барышей.
— Тебе неинтересно? — я взбесилась.
— Нет, неинтересно.
— Тебе было бы интереснее, если бы я сидела в твоем дома голая и ждала тебя.
— Да. Ты знаешь, мне было бы интереснее именно это.
— А мне неинтересно ждать, когда тебе надоест игрушка под названием Оля Петрова и ты меня выкинешь.
— Я тебя никогда не выкину. Как ты можешь так говорить? — он по настоящему обижался.
— Я это уже слышала.
— Да, но не от меня.
— Все мужики одинаковы. На все готовы, чтобы получить конфетку.
— Зачем ты так?
— Как? — чуть не рыдала я. Что он от меня хочет. У меня тут договор с какими — то летними Дедами Морозами, по которому я могу заработать денег на всю оставшуюся жизнь. До пятисот тысяч долларов, да у меня никогда не было такого шанса.
— Киска, а ты знаешь, как опасно делать большие дела с незнакомыми людьми?
— Они по рекомендации.
— Да, это аргумент. И что, ты теперь круглосуточно примешься работать. И у нас будут отношения из серии «трахать будешь — не буди»?
— Да почему?
— Да потому что я знаю, какой ценой даются большие деньги! — Так мы препирались три раза в неделю. Эти сцены нам чуть ли не заменяли саму любовь. Я не понимала, что мне делать. Когда в ответ на предложение поехать и развеяться, я услышала в очередной раз, что развеиваюсь я только на работе, я поехала домой. Я нечасто приезжала домой так рано в последнее время. Либо работа, либо Руслан. Девочки видели меня по выходным. Они, конечно, возражали, но в одном Руслан был безусловно прав. Большой бизнес затягивает без остатка. Не оставляет места ни детям, ни жизни.
— Скажи мне, мама. Оно мне надо? — спросила я у матери, которая молча подсовывала пьяной мне закуски и излучала недовольство.
— Что надо?
— Деньги?
— А у нас что, есть деньги?
— Есть. — Пьяно кивнула я и принялась рыдать.
— А почему тогда мы по-прежнему живем тут? — поинтересовалась логичная Шурка.
— Мне надо выплатить кредит. Но я думаю, что до конца года мы вернемся домой, — заявила я и сама себе поразилась. Неужели действительно мы сможем вернуться на Покровку? И что делать, если мне хочется вернуться на Усиевича, на Сокол?
— Что у вас с Русланом стряслось? — мама присела рядом и принялась за любимое дело — допрос.
— Все отлично.
— Я вижу. Ты от радости глушишь…Что ты глушишь?
— Кампари. С тоником.
— Вот. От счастья, не иначе.
— Мама, мамуля! Ты понимаешь, у нас конфликт интересов. Ты хочешь на Покровку, я хочу машину новую, черную и красивую. А Руслан хочет, чтобы я сидела и ждала его с работы.
— И что? Это нормальная мужская позиция.
— А я в гробу видала их нормальную мужскую реакцию. Почему он не хочет понять, что я работаю столько — сколько нужно?
— А сколько ты работаешь? По-моему, ты работаешь все время.
— У меня договор с новостройками.
— Знаешь, дочка, ты полная дура.
— Думаешь? — заинтересовалась я ее выводом. — Совсем полная?
— Ага. У тебя в кои-то веки появился достойный мужчина. Да ты должна от радости плясать, что он хочет сделать тебя хозяйкой своего дома.
— И что же, по-твоему, мне делать?
— Бросай этот договор свои и начинай печь Руслану пироги.
— ПИРОГИ? — расхохоталась я. — Я — пироги? Опять? А ты представляешь, с какими долгами и проблемами меня может оставить господин Пригорин, если даже бездарность Серый поставил на пятьдесят штук. И так ни разу и не объявился. Выкинул и меня, и девчонок, как полный мусор. Нет уж, я сохраню этот договор любой ценой. И даже ценой потери Руслана Пригорина, если он такой дурак, что не может таких простых вещей понять. — Я стукнула стаканом по столу и отправилась спать. Но даже импортная вкусная анестезия не помешала мне рыдать всю ночь.
Как-то так получается, что все мои вехи этих лет прошиты ниточками алкоголя. Наверное, надо бы окончательно завязать, но… Как известно, человек слаб. Я квасила и от великой радости и от великого горя. Мне тридцать три года, у меня двое детей, престарелая вредная мамаша и долг уже в ….Так, сколько? Пятнадцать тысяч. Всего-то! Это для меня-то? Я по-прежнему много работала, по прежнему любила Руслана. Потеряв отблеск новизны, наши отношения вошли в стадию сонной стабильности.
83 
