Особенно,... 
16 
– Твой дом выглядит вполне вместительным, – ехидно вздернув бровь, возразил он. – Я думаю, в нем по меньшей мере три спальни, а мне нужна лишь одна.
Она мысленно проклинала Рафаэля, и невольно ей вспомнилось поистине королевское ложе в его palazzo, на котором без труда могла разместиться целая футбольная команда.
– Это плохая идея. Тебе будет некомфортно там. Дом не соответствует твоим запросам, – сухо сказала Сэм, обведя рукой роскошную комнату.
– Этот дом велик для меня одного. Теперь у меня более скромные запросы, – лукаво заметил он.
Мысль о присутствии Рафаэля в ее доме в течение долгого времени сразила женщину. Неужели мало того, что ей придется работать с ним?
– Нет. Этому не бывать. Если бы ты переехал куда-нибудь поближе к нам…
Неожиданно Рафаэль подошел так близко, что Сэм запнулась. В его взгляде не было ни следа самодовольства.
– Нет, Саманта. Я перееду к вам, и точка. Я пропустил много важных моментов в жизни своего сына и хочу наверстать упущенное.
– Пожалуйста, давай поищем другой выход, – дрожащим голосом предложила она.
Он подошел вплотную к ней. Сэм опять уловила его запах и увидела светло-зеленые огоньки в его глазах, темную щетину, пробивающуюся на подбородке. По ее телу пробежала легкая судорога.
– Почему ты против?.. Может быть, все еще питаешь ко мне какие-то чувства?
Он произнес это слегка охрипшим голосом. Или ей почудилось? Сэм смотрела на него не моргая. Она вновь оказалась во власти его чарующих глаз, которые моментально разожгли в ней пламя страсти. Только когда женщина разглядела в их глубине циничный блеск, ей удалось избавиться от наваждения.
Самым невозмутимым тоном, на который она была способна, Сэм ответила:
– Не говори глупости, Рафаэль. Ты меня больше не привлекаешь, так же как и я тебя.
– Так, значит, нет никакой проблемы. Я перееду в твой дом и смогу общаться с сыном, которого ты прятала от меня три года.
Сэм осознала неизбежность происходящего. Если она продолжит сопротивляться, это только ухудшит ситуацию. Она успокоила себя тем, что Рафаэль трудоголик и едва ли будет проводить много времени дома. Несмотря на все его сладкие речи, Сэм не верила, что он продержится больше недели в скучном лондонском предместье.
Рафаэль Фальконе – сын итальянского графа и прекрасной испанки – привык к красивым вещам, к красивым женщинам. Он привык получать все, что хочет. Когда он поймет, что в ее доме нет места для его любовниц, ему там до смерти надоест. Сэм вздернула подбородок и поинтересовалась:
– Когда ты планируешь переехать?
Глава 4
Четыре дня спустя, в пятницу, Сэм чуть не сходила с ума от напряженного ожидания. Рафаэль должен был приехать сегодня, а в течение всей прошедшей недели в ее дом привозили его вещи.
Когда Сэм вернулась домой после встречи с ним в понедельник, она выложила Брайди все начистоту. Пожилая женщина отреагировала с поразительной невозмутимостью:
– Так ты говоришь, он отец Майло?
– Да.
Брайди сделала глоток чая и повторила:
– Его отец… Ну надо же. А ты темная лошадка, Сэм. Я думала, Майло сын какого-нибудь официанта или механика с завода… А это сам хозяин империи…
– Он переедет ненадолго. Поверь, ему станет скучно максимум через неделю, – с сарказмом заявила Сэм.
– Будем надеяться, что нет. Так будет лучше для Майло, – резюмировала экономка.
Руки Сэм замерли под водой, когда она мыла посуду после ужина. Было слышно, как Майло что-то говорит Брайди. Сэм пыталась убедить себя, что делает это ради сына. Ей надо перестать думать о себе. Только так она сможет вынести все это.
Брайди зашла в кухню, и Сэм увидела на ее лице выражение радостного ожидания.
– Тебе не обязательно ждать его приезда, – заметила Сэм.
Экономка расплылась в улыбке и принялась вытирать посуду.
– Я ни за что на свете не пропущу это. Это интереснее, чем визит папы римского в Дублин в семидесятых.
Вдруг с улицы донесся глухой рев мотора. Майло тут же ворвался в кухню и возбужденно объявил:
– Машина!
У них не было своей машины, к огромному огорчению малыша, и потому его было не остановить, когда он ринулся к двери. Раздался звонок. Ладони Сэм вспотели. Она прошла в холл, дрожащими руками открыла дверь. Молодая женщина могла думать только о высокой темной фигуре, стоявшей на пороге. Она ненавидела себя за то, что ее сердце чуть не выпрыгивало из груди.
16 
