Особенно,... 
155 
Глаза Хедли как-то подозрительно блеснули — в палате было не слишком светло, так что Доусон мог и ошибиться.
— Я-то рад, но если ты привезла с собой «Виагру» — можешь спустить ее в унитаз. Все равно я не могу даже рукой пошевелить.
Ева негромко рассмеялась.
— Врач сказал, что паралич скоро пройдет.
Слегка расфокусированный взгляд Хедли переместился на Доусона.
— Она врет?
— Нет. Так что с «Виагрой» я бы торопиться не стал. Скоро она тебе понадобится.
— Прекратите вы, оба!.. — воскликнула Ева, притворяясь возмущенной. — Что подумает о нас Амелия?!
Хедли посмотрел на молодую женщину. Мышцы шеи его не слушались, двигались только глаза, и Амелия подумала, что он, наверное, очень страдает от боли. Впрочем, она почти сразу сообразила, что ему наверняка сделали обезболивающий укол, и у нее немного отлегло от сердца.
Слегка запинаясь, Амелия произнесла несколько сочувственных фраз.
— Пустяки! — отозвался Хедли. Голос его звучал слабо, но интонации были прежние, боевые. — Я очень рад, что твой бывший муженек выстрелил в меня, а не в тебя.
— В нее он тоже стрелял, — сообщил Доусон. — Но промахнулся.
— Проклятье! — Хедли ненадолго прикрыл глаза.
— Доусон меня вовремя толкнул, — пояснила Амелия. — Он спас мне жизнь.
— Надеюсь, его схватили? — спросил Хедли, не открывая глаз.
— Только не надо сейчас говорит о делах, Гэри! — упрекнула его Ева, но старый агент не обратил на ее слова никакого внимания. С явным усилием разлепив веки, он пристально посмотрел на Доусона.
— Нет, — нехотя признался он. — Джереми все еще на свободе. Кстати, Такер утверждает, что на крыше был еще один человек. Он склонен считать, что это был Карл. Кажется, местные копы наконец-то поверили в его существование, а также в то, что он тесно связан с воскресшим из мертвых снайпером. Связан в том числе и родственными отношениями.
— Проклятье!.. — повторил Хедли. — Упустить такой шанс! Вы могли схватить сразу обоих.
— Еще одно слово о работе, Гэри, и я немедленно отсюда уезжаю! — решительно вмешалась Ева. — Клянусь, я так и сделаю!
Никто ей не поверил. С трудом улыбнувшись жене, Хедли сказал слабым голосом:
— Я чертовски рад, Ева, что в твоем плотном деловом расписании нашлось это небольшое «окошко» для меня. Если бы ты знала, как мне хочется тебя обнять!
При этих словах Доусон покосился на полупрозрачные ширмы-экраны, отгораживавшие койку Хедли от остальной комнаты и создававшие иллюзию некоторого уединения.
— Ладно, поправляйся скорее, — грубовато сказал он. — Мы с Амелией, пожалуй, пойдем, чтобы вы могли немного побыть вдвоем. А то нас, наверное, скоро всех отсюда прогонят.
— Куда это ты заторопился? — с подозрением осведомился Хедли.
— Никуда. Я просто сказал.
— Ты не крути, говори, в чем дело, — прищурился тот.
— Ну ладно, если тебе так нужно знать — я здорово проголодался. Целый день ничего не ел, кроме утренних пончиков, и все это по твоей милости. Теперь мне надо немного подкрепиться.
— Ну извини. Не хотел причинять тебе неудобства.
При этих словах Доусон посмотрел на Еву и подмигнул.
— Вот, он снова начинает ворчать. Это добрый знак. Теперь он точно поправится. — Он перевел взгляд на Хедли, и выражение его лица снова стало серьезным. — А если честно, ты здорово меня напугал, старина… Нас всех напугал. — Стараясь не потревожить капельницу, прикрепленную пластырем к сгибу локтя Хедли, Доусон взял его за руку и несильно пожал. — Выздоравливай скорее, и не ссорься с медсестрами. Побольше отдыхай, о’кей? Ты нам очень нужен.
Двое мужчин обменялись долгим, пристальным взглядом, все значение которого Амелия так и не смогла расшифровать. Доусон бережно опустил руку Хедли на покрывало и, приподняв пластиковую занавеску, махнул рукой Амелии.
— До встречи, старина!
Когда они вышли из палаты, Доусон огляделся и быстро прошел в самый конец больничного коридора.
— Сюда, — коротко сказал он, открывая дверь, ведущую на лестницу. Когда оба оказались на лестничной площадке, Доусон плотно закрыл дверь и с облегчением выдохнул.
— Старого лиса так просто не проведешь, — заметил он, качая головой.
— Он понял, что ты вовсе не голоден? — уточнила Амелия.
— Он понял, что это не основная причина, — поправил Доусон.
— В чем же тогда дело?
155 
