– Леон попросил… Они нашли кого-то с таким же даром, как у тебя, и хотят, чтобы ты позвала Всемила.
После бессонной ночи дневной свет резал глаза, а сочувственно-проницательный взгляд подруги заставлял опускать голову и смотреть под ноги. Паника, охватившая меня в тот миг, когда Арис, этот новый, чужой Арис ушел, сказав мне не возвращаться, временно отступила, но я понимала – это лишь затишье перед бурей.
А ведь была уверена, что стоит лишь сказать: «Я люблю тебя» – и, как в сказке, свершится чудо, Арис меня вспомнит.
А он не поверил.
Или это я не поверила в то, что говорю. Не поверила по-настоящему.
Что ж, у меня есть время до вечера.
На окраине собралось множество колдунов, раславцы из соратников воеводы тоже были здесь, готовясь встретить врага залпами огненных стрел, горячей смолой, а также громом, молниями и другими неожиданностями, которые могли устроить пришельцы из нашего мира. Алексей Леопольдович, воевода раславский, тоже был здесь. Завидев нас с Алиной, отвлекся от разговора с воинами, упер кулаки в бока и встретил меня грозным взглядом.
– Ну, что скажешь?
Руку жгло, хотелось спрятать «украшение» под рукав, но сегодня я надела футболку, поэтому смогла лишь прикрыть запястье пальцами и стояла, уныло опустив плечи и глядя исподлобья на воеводу.
– Арис и не из таких передряг выпутывался, я думал – выкрутится и на этот раз.
Слышать горечь в голосе Леонова отца было тяжело, вдвойне тяжелее оттого, что я снова почувствовала себя виноватой.
– И я не для того про Ивашку Мельникова рассказывал, чтобы кое-кто Ариса именем своим выкупить попытался, – воевода хмыкнул и прищурился строго: – Ну что, видела его?
Пальцы Алины сжали мою ладонь – с подругой я еще не говорила об этой ночи.
– Да.
– Отчего ж не привела?
– Он… – я заметила, что и Леон подошел, стоит молча, боясь прервать разговор – ведь он тоже не станет задавать мне вопросы, хоть и беспокоится за нас двоих – и за Ариса, и за меня. – Он не захотел… пока.
– Ну, время еще есть, – задумчиво протянул воевода, то ли себя убеждая, то ли меня, и неожиданно улыбнулся тепло: – Надеюсь, у тебя получится.
Парень в черных джинсах и черной футболке с каким-то довольно жутким рисунком сидел на траве под забором. Мое внимание он сразу привлек собранными в хвост на затылке темными дредами и серебряным колечком в левой брови. Но я очень удивилась, когда Леон подвел меня к нему.
– Это Сергей, у него такой же дар делиться силой.
Леон, как и Алина, старательно делал вид, будто ему не хочется подробно расспросить меня о сегодняшней ночи, о том, каким показался мне Арис. И я была благодарна друзьям за эти усилия.
Парень в черном поднялся, отряхнул джинсы, протянул мне узкую, бледную ладонь. Я легонько пожала ее:
– Женя, – и обернулась к холмам.
Границы Пустоши сдвинулась почти к самому подножию. В лесу едва тлело, вился над обгорелыми стволами дымок, а по укрытой пеплом земле ползло маслянистое черное нечто, медленно спускаясь по пологому склону.
Огня не видно, значит, Всемилу действительно нужна помощь.
Он откликнулся на мой зов почти сразу – вылетел откуда-то из-за города, сделал петлю над затопленным лугом и тяжело бухнулся прямо на дорогу. Чешуя Змея была бледно желтой и все тускнела, постепенно приближаясь по цвету к глинистой почве под его брюхом. Я подошла, положила ладонь на рогатую голову, мысленно извинилась, что сегодня не смогу сама поделиться с ним, и попросила принять помощь от другого.
Змей устало оскалился, что должно было означать ехидную ухмылку, и я позвала Сережу.
Несмотря на то, что даже взрослые мужчины, включая Леона, старались держаться подальше от лежащего на дороге чудища, парень совершенно не испугался. Приложил ладони к Змееву боку, прикрыл глаза. Чешуя Огненного стала заметно ярче, а Сережа устало покачнулся и опустился на колени, прильнув к теплому змееву телу.
– Он справится? – тихо спросила Алина. Когда она подошла – я не заметила, но теперь подруга стояла за моим плечом.
Из воды, недалеко от берега, показалась голова, обвешанная тиной. Обезумевшие русалки не показывались полностью – только блеклые глаза из-под мокрых прядей наблюдали за суетой на берегу.
– Леон говорит, они вчера выглядывали вот так же, издалека, и прятались, – снова услышала я голос подруги. – Наверное, людей боятся.