Особенно,... 
63 
— Ясное дело.
— Оставайся, выпьем с нами.
— Не-а. Я ищу Альдо.
— Я его не видел.
Джино снова окинул взглядом сидящих за столом. Отбросы общества.
И Розовый Банан тоже. Одного поля ягода.
— Пока.
— До завтра, — теперь Банан рвался угодить.
— Ага, до завтра. — Джино пробрался к выходу. За дверью поджидала перепуганная Синди.
— Держи свои деньги.
— Я чуть не умерла со страху, — она в отчаянии повисла у него на руке.
— Завтра сядешь на поезд и умотаешь.
— Завтра может быть поздно, — с дрожью в голосе вымолвила она. — Пинки грозился убить меня. С него станется.
— С какой стати ему тебя убивать?
— Считает, будто я сплю со всей округой.
— А. Ну и что же ты — спишь?
— Конечно же, нет. Ох, Джино! — девушка обняла его. — Умоляю тебя, забери меня отсюда — прямо сейчас. — Все ее маленькое тело сотрясали рыдания.
Джино ощутил тепло ее бедер и грудей и моментально отреагировал.
Ему нужна женщина. Ох, как ему нужна женщина! И никакая Леонора больше его не остановит. Боль в паху становилась нестерпимой.
Синди почувствовала его растущее возбуждение и еще крепче прижалась к нему.
— Возьми меня к себе, Джино, — прошептала она. — Пусть нам обоим будет хорошо. Завтра я сяду на поезд до Калифорнии. А сегодня хочу быть с тобой.
Он решился.
— Давай выбираться отсюда, пока он не спохватился и не вздумал тебя искать.
— Ты не пожалеешь, — выдохнула Синди.
* * *
Теплая, ласковая, сладкая… Все, о чем он мечтал.
У нее было влажно под очаровательным треугольником светлых волос, и она мурлыкала, как котенок.
Идеальная грудь с набухшими, медовыми сосками! Острые зубки, слегка покусывавшие его плоть, когда она взяла ее в рот.
Он вытворял, что хотел, с ее покорным телом.
Да, Джино перепробовал много женщин, но эта оказалась слаще всех. Кульминация длилась добрых пару минут — во всяком случае ему так показалось. Наконец хлынула лава и затопила благодарные недра женщины.
Синди ахнула и застонала от блаженства. А когда он ткнулся головой у нее между ног и высосал свой собственный нектар, она не удержалась и закричала от восторга.
Она переменила позу, чтобы ласкать его горячим языком. Он очутился над ней на карачках и без конца входил и выходил из ее умелого рта. А когда снова кончил, она благодарно проглотила все до капли, словно это был божественный напиток.
Джино лежал без движения и пытался угадать, сколько же прошло времени. Потом встрепенулся, по очереди взял в рот ее соски и засунул ей пальцы между ног, а она лежала тихо, наслаждаясь каждым мгновением, пока не забилась в сладких судорогах.
Но ему показалось недостаточно. Синди не возражала. Джино перевернул ее на живот и вошел в нее сзади, по-собачьи. Третий оргазм заставил обоих содрогнуться. Только после этого Джино почувствовал себя удовлетворенным. Он скатился с Синди и лег на спину. Напряжение покинуло его тело.
Он с глубокой грустью подумал о Леоноре. Потом погладил Синди по голове.
— Это действительно было что-то!
Она похотливо захихикала.
— Я же тебе говорила, разве нет?
— Что именно?
— Что ты не пожалеешь!
Кэрри, 1928
Опиум. Это вам не марихуана. Уносишься в заоблачную высь и паришь легким облачком надо всем и всеми.
Кэрри никогда еще не была такой счастливой. А все Уайтджек. Это он дал ей попробовать на одной вечеринке — как когда-то марихуану. «Твоя премия, детка!» — пробормотал он на гулянке в Чайнатауне.
Сначала она испугалась: какая-то непонятная трубка, чаша с огнем и кругом люди, возлежащие на кушетках.
— Что-то не хочется.
— Брось, женщина. У тебя был трудный вечер. Это поможет запомнить одно хорошее. Можешь мне поверить.
Она поверила и затянулась — раз, другой. Все вокруг стало просто замечательным! Ее охватила сладкая истома.
Что сталось с ее мечтой о том, чтобы стать хозяйкой собственной судьбы?
Ее заменила любовь.
К сутенеру.
И кто же он ей теперь? Уайтджек по-прежнему оставался ее мужчиной.
Взял в свои руки их совместное дело. И пичкает ее наркотиками, к которым она прямо-таки пристрастилась. Но эта страсть начала пугать ее.
Наркотики сделались существенной частью ее жизни. Накурившейся, ей было море по колено.
Но бывало и такое: Кэрри просыпалась по утрам с мыслью о самоубийстве — довольно часто за эти годы. Уайтджек мгновенно чуял неладное и глушил ее тоску новыми, более сильными дозами.
63 
