155 
С глухим стоном он крепче прижал ее к себе свободной рукой и поцеловал, проникнув глубоко в ее рот своим горячим языком, в то время как другая рука продолжала ласкать ее, даря волшебные, ни с чем не сравнимые ощущения. Своими ласками он уносил ее все выше и выше, к таким высотам блаженства, которых она никогда прежде не достигала. У нее захватило дух, и она в безотчетном движении с тихим стоном выгнулась ему навстречу.
Он с трудом оторвался от ее губ.
— Так, моя цыганочка, моя цыганская принцесса, покажи мне, какая ты на самом деле.
С этими словами он проник в нее одним мощным рывком. А затем начал медленно двигаться внутри, не отрывая пристального взгляда от ее лица.
— Неужели мне наконец удалось снять с тебя маску… за которой ты скрывалась от меня так долго… Сейчас и навсегда, — сипло сказал он, чуть задыхаясь. — И неужели я завоевал неуловимую леди Мэриан?
— Да, — едва слышно выдохнула она. — Я твоя… теперь. Да… да…
Ее слова слетали с губ в одном ритме с ее бешено бьющимся сердцем и движениями их тел. И вскоре ее словно закружило в каком-то диком танце, в котором их тела слились в одно неразрывное целое, словно стволы двух обвивших друг друга деревьев, объединенных одной пульсирующей, неразделимой жизнью. И на самой вершине этого безумного танца он почувствовал, как наполняет ее этой жизнью, и закричал от восторга.
А после они лежали обнявшись, сплетясь телами, утомленные и задыхающиеся. Прошло несколько минут, прежде чем Мэриан удалось унять бешено стучащее сердце и успокоить дыхание. Руки Гаретта продолжали скользить по ее телу, не останавливаясь ни на минуту, и его нежные ласки напоминали о тех восхитительных мгновениях, которые они только что пережили. От этой пронзительной нежности у нее навернулись слезы, но она изо всех сил старалась их сдержать, так как знала, что он не сможет их понять.
Наконец Гаретт приподнялся на локте и взглянул на Мэриан, а затем принялся играть ее локоном, пока она не открыла глаза и не взглянула на него, думая о том, что же с ними теперь будет.
— Надеюсь, что ты не совершила трагической ошибки, оставшись со мной, милая, — пробормотал он, и его лицо, такое ясное мгновение назад, потемнело. Так облако в ясный день ненадолго закрывает солнце.
— Тс-с, — прошептала она, не желая терять очарования этих волшебных мгновений. — Давай не будем говорить о том, что будет завтра, пока оно еще не наступило.
Он попытался было возразить, но она накрыла его губы ладошкой.
— Я проголодалась, Гаретт, — сказала она беспечно, стараясь разгладить морщинку, пролегшую между его нахмуренных бровей. — Я… Я бы сейчас поела.
Он отвел ее руку от своих губ и, бросив на нее еще один озабоченный взгляд, вздохнул.
— Ну что ж. Как хочешь. Давай поедим. И оставим все завтрашние неприятности на завтра.
Отсрочка. Вот что он предлагал ей, и она с радостью ухватилась за это.
Она начала подниматься с постели, но он слегка подтолкнул ее назад.
— Оставайся здесь, — сказал он ей с внезапным блеском в глазах.
Сам он поднялся и подошел к столу. Мэриан лежала, опираясь на локоть, и наблюдала, как он наполнил две деревянные тарелки сочными кусками, а затем вернулся к ней. Казалось, он совсем не сознавал того, что совершенно обнажен, но она не могла не обратить внимания на его великолепно сложенное тело, широкие, скульптурно вылепленные мышцы груди, тонкую талию, стройные ноги. Когда он подошел и сел рядом с ней, держа в руках тарелки, то перехватил ее восхищенный взгляд и плотоядно усмехнулся.
Мэриан отчаянно покраснела и перевела взгляд на тарелки, которые он поставил между ними прямо на кровать.
— Что ты задумал? — удивленно спросила она.
Вместо ответа он взял кусок хлеба, щедро намазанного маслом, и, отломив кусочек, поднес к ее рту. Она колебалась лишь мгновение, прежде чем открыть рот и принять от него это подношение, чувствуя, как у нее замирает сердце.
Его пальцы легко скользнули по ее губам, и она задрожала от этой новой, восхитительной ласки. Это было слишком интимно — кормить кого-то. Такого с ней раньше еще никогда не было. Так же как ей никогда не приходила в голову такая безрассудная мысль — есть в постели. Но Гаретт тем временем протягивал ей другой кусочек хлеба. Когда она взяла его губами, глаза его при этом вспыхнули странным огнем, а она подумала, что ей, пожалуй, нравится такой способ утоления голода.
155 
