28 
Брови Фолкхэма поползли вверх от удивления.
— Вы отказываетесь получить плату за свой труд? Я достаточно хорошо знаю цыган, они никогда ничего не делают просто так, да и своего никогда не упустят.
Мэриан никак не отреагировала на явное оскорбление, прозвучавшее в его словах. В этот момент она была слишком поглощена тем, как бы ей поскорее уйти отсюда неузнанной, чтобы обращать внимание на его слова. Если она проведет с ним еще хоть несколько минут, он, несомненно, вновь вернется к расспросам о ее загадочной оспе и причинах, по которым она закрывает лицо.
— Я не беру… не беру денег за свои услуги, — настаивала она в надежде, что он просто позволит ей наконец покинуть этот дом.
Однако ее надежды оказались тщетными. Если бы она подумала немного, то поняла, насколько разумнее было просто принять деньги. Но Мэриан, похоже, не могла в этот момент мыслить разумно.
Граф нахмурился.
— Уверен, ваша тетя не столь щепетильна. Я поговорю с ней, как только начну ходить…
— Нет!
Ее горячность еще более удивила графа.
Мэриан с отчаянием сжала руки. Она ни в коем случае не должна допустить, чтобы он разговаривал с ее тетей.
— Я… Я имею в виду, — затараторила она, — что тетя скажет вам то же самое. Я лечу людей просто так, для своего удовольствия. Тетя зарабатывает для нас обеих деньги шитьем… нам этого вполне хватает. Пожалуйста, милорд, не тратьте на нас свое внимание и время.
Он продолжал подозрительно смотреть на нее, и в ее душу закрались самые ужасные опасения. Она начала понимать, что допустила досадную ошибку. Она должна была взять его золото и покончить с этим, даже если бы ей пришлось на несколько минут остаться с ним наедине. Но разве она могла предположить, что он окажется таким настойчивым?
В конце концов он вежливо кивнул ей, хотя она видела по его глазам, что он не поверил ни единому ее слову.
— Как вам будет угодно.
Легкий вздох облегчения невольно сорвался с губ Мэриан.
— Благодарю вас. А теперь, милорд, я должна идти, прежде чем моя тетя начнет беспокоиться.
— Но вы ведь вернетесь, чтобы сделать перевязку, не так ли? — спросил он с настойчивостью, которая ей совсем не понравилась.
— Если возникнет такая необходимость, — неохотно ответила девушка.
Это не было заведомой ложью, убеждала она себя, когда позже вспоминала о своем обещании. Если возникнет необходимость, сказала она ему, но Мэриан была уверена, что такой необходимости не возникнет. Граф силен и молод, у него крепкий, здоровый организм, и рана обработана достаточно умело. Она должна зажить без всяких осложнений. Позже, когда Уильям будет разыскивать Мэриан у аптекаря, мистер Тиббет сумеет рассказать ему, как поменять на ране повязки, или в крайнем случае сделает это сам. Уже через несколько дней граф сможет вставать, а через пару недель забудет о том, что был ранен. И таким образом ей вовсе не надо вновь встречаться с этим опасным графом Фолкхэмом.
Если, конечно, граф не решит, что должен снова увидеть ее.
Но девушка постаралась убедить себя, что не стоит волноваться из-за того, что пока не произошло. Если он вздумает разыскивать ее, она придумает какой-нибудь способ, как помешать ему и отбить у него охоту проявлять излишнее любопытство.
У нее получится, заверила она себя.
Однако воспоминание о том, как он держал ее за руку, заронило в ее душе некоторые сомнения.
4
Мэриан поклялась себе, что ни за что больше не вернется в Фолкхэм-хауз. Она искренне верила, что ей не придется этого делать. И все же пять дней спустя она вновь стояла в огромном величественном холле, простиравшемся на всю длину второго этажа Фолкхэм-хауза.
У нее не было другого выхода, уверяла она себя. Мистер Тиббет передал ей, что граф тяжело болен. Что же ей оставалось делать? Она должна выяснить, что случилось с раной, которую она, как ей казалось, так тщательно зашила и обработала. Почему все ее старания оказались напрасными? Несмотря на опасную подозрительность Фолкхэма, образ его мощного, крепкого тела, сломленного лихорадкой, сильно ее тревожил. Она убеждала себя, что у нее нет абсолютно никаких причин чувствовать себя виноватой за его состояние. И тем не менее она испытывала острое чувство вины.
Она исподтишка взглянула на Тамару. Та потрясенно оглядывалась вокруг, даже не пытаясь скрыть свои чувства. Но Мэриан не могла винить ее за это. Вид холла сам по себе уже мог заронить сомнения по поводу нравственности нового обладателя поместья. Граф превратил его в богато отделанную, даже роскошную галерею, выполненную в темных тонах, что придавало ей какой-то тревожный, может быть, даже несколько гнетущий облик. Здесь все совершенно отличалось от того, что было при ее отце. Стены, заново отделанные панелями, как и раньше, были увешаны картинами и гобеленами, но те ни в малейшей степени не напоминали мирные пасторали и степенные портреты предков Винчелси, которые предпочитали ее родители.
28 
