59 
– Ну, ты чего! – понеслось ей вслед, и от этих звуков она только еще быстрее влетела в ванну, закрыла дверь и проверила, действительно ли маловразумительная кнопочка на замке способна сдержать родственников за периметром. Женя включила воду и подставила руки под ее теплый поток. Это не она хочет плакать, это все гормоны. И почему бы, в самом деле, не поплакать.
– Женька, выходи! – требовал папа из-за стены. – Мы тебя не хотели обидеть. Неспециально же.
– Мы ж любя! – добавила мама. – Мы хотим как лучше.
– Сегодня мой день рождения, Женька, выходи! – попросил папа. Евгения утерла слезы и попыталась абстрагироваться от всего этого. Конечно, неспециально. По какой причине мама всю жизнь считает, что выйти замуж можно только будучи очень худой? Что у Женьки слишком широкие бедра и это непреодолимое препятствие к браку. Почему вообще мама всю жизнь сомневалась в том, что дочь «кто-нибудь возьмет»? Зачем приучила саму ее тоже сомневаться в этом?
– Нет, ну это ни в какие ворота! – возмутилась мама и постучалась в дверь. И в эту же самую секунду ребенок внутри живота постучался с той стороны мира, из своего еще пока небытия. Женька в этот момент сидела на краешке ванны и умывала заплаканное лицо. Легкий, едва уловимый снаружи, но такой ощутимый внутри пинок заставил замереть на месте и всем своим существом обратиться внутрь. Она схватилась за то место на животе, куда живущая внутри нее девочка только что стукнула ножкой, и второй несильный удар пришелся уже по Жениной ладони.
– О господи! – пробормотала она, глаза расширились и стали похожи на пару удивленных чайных блюдечек. – Привет! Ты там?
– Женька, кончай капризничать. – Стук в дверь стал сильнее. О, это уже сестра. Но Женя была уже далеко, ничем ее не догнать. Она вытянула ноги, оголила живот и положила на него обе руки.
– Тебе там хорошо? – спросила тихонько, и еще несколько толчков заставили ее живот буквально ходить ходуном. Женька вдруг представила, как маленькая девочка внутри кувыркается в пузыре, наполненном водой, и смеется. И сама рассмеялась. Такое странное чувство. Внутри живет человек, и его с нашим миром разделяет лишь тонкая стенка живота. Дома у Жени лежала книжка – Ванька притащил еще до того, как ушел в армию, – она называлась «Беременность день за днем», и Женька обожала рассматривать картинки.
Яйцеклетка встречается со сперматозоидом, становится чем-то вроде грецкого ореха, из которого неведомым способом получается очень странное существо. Еще неделя, и начинает биться сердце. Можно видеть нереально, запредельно крошечные ручки и ножки. Сказать с точностью, когда эта клетка становится человеком, практически невозможно. Девочка внутри Жени уже что-то слышит. Звук биения маминого сердца как минимум. Может быть, даже крики будущей бабушки о том, что Женя нарочно пытается испортить праздник. Девочка внутри нимало не заботилась о том, что о ней думает ее бабушка. Женя почувствовала что-то странное, какое-то движение внутри себя и улыбнулась. Ей тоже вдруг все это стало совершенно безразлично.
– Мы уходим. Хочешь сидеть в ванной – сиди, – фыркнула мама, но дверь в этот момент распахнулась, и Женя вышла, спокойная и с улыбкой на губах.
– Не хочу сидеть в ванной, – заявила она, разглядывая лица своих близких, от которых вот уже столько лет старалась держаться как можно дальше. – Хочу с вами.
– Вот и молодец! – радостно кивнул папа. – Чего уж там. Все ж свои!
– Ты принеси табуретку, – бросила Женя Кате, своей старшей сестре, и, не дожидаясь остальных, прошла в комнату, села на место, где до этого сидел муж сестры. Батарея приятно грела, и Женя спокойно проигнорировала возмущенный взгляд. Только протянула ему тарелку с недоеденным холодцом. Она холодец ненавидела, и мама, кстати, об этом отлично знала, поэтому всегда первым делом клала его ей в тарелку.
– Ну что ж… – пробормотала мама, пытаясь вернуть праздник в нормальное русло. Табуретка была принесена и досталась Катерине, которая ни на секунду не была счастлива на ней сидеть. Но молчала – что-то ее останавливало от комментариев. Наверное, в Женькиных движениях, в том, как она вдруг через весь стол перетянула к себе салат с помидорами, положила себе сама, никого не попросила. Добавила отварного языка, налила воды из бутылки. Прям как дома!
– Кто скажет тост? – спросил Катин муж, наливая себе и тестю коньячку. – Женя?
59 
