Особенно,... 
95 
Предстоит заново завоевывать их доверие, подумала я, но мне следует помнить, что хозяйке дома не пристало сплетничать со слугами.
Я пообедала с Коннаном и Элвин, после чего вместе с Элвин поднялась наверх. Пожелав ей спокойной ночи, направилась в библиотеку, где меня ожидал Коннан.
Нам предстояло выстроить очень много планов, и я всецело отдалась радостному созерцанию своего будущего.
Он спросил, написала ли я уже своим близким, и я ответила, что еще этого не сделала. Слишком трудно было окончательно поверить в то, что все это происходит со мной на самом деле.
— Возможно, этот маленький знак любви поможет поверить.
С этими словами Коннан извлек из ящика стола маленький футляр, открыл его и показал мне прекрасный, квадратной огранки изумруд, обрамленный бриллиантами.
— Он… изумителен… я недостойна его…
— Не существует предмета, которого Марта Тре-Меллин была бы недостойна, — строго произнес он, взял мою левую руку и надел кольцо на средний палец.
Я была не в силах оторвать взгляд.
— У меня еще никогда не было такого изумительного украшения.
— Это лишь начало. Куропатка на грушевом дереве, моя дорогая.
Затем он поцеловал мою руку, и я сказала себе, что когда меня будут одолевать сомнения относительно реальности происходящего со мной, то буду смотреть на этот изумруд и убеждаться в том, что не сплю.
* * *
Утром следующего дня, когда я спустилась вниз, Коннан уже уехал по делам. Я позанималась с Элвин и Джилли, потому что твердо решила, что все будет идти по-прежнему, и вернулась в свою комнату. Не прошло и пяти минут, как послышался осторожный стук в дверь.
— Войдите, — произнесла я, и на пороге возникла миссис Полгрей.
Вид у нее был заговорщический, и я поняла, что она хочет сообщить мне нечто значительное.
— Мисс Ли, — произнесла она, — я хотела бы кое-что с вами обсудить… Не могли бы вы спуститься в мою комнату? Я поставила чайник…
Я ответила, что с большим удовольствием. Хотелось, чтобы сложившиеся между нами отношения не пострадали из-за каких-то формальных изменений в моем статусе. Люди должны оставаться людьми при любых обстоятельствах.
В ее комнате нас ожидал чай. На этот раз не последовало предложения сдобрить его виски, что немало меня позабавило, хотя я не подала виду. Мне предстояло стать хозяйкой дома, и то, что о ложечках виски знала гувернантка, вовсе не означало, что это следует знать хозяйке.
Миссис Полгрей еще раз поздравила меня с помолвкой и сообщила, что чрезвычайно рада этому обстоятельству.
— Честно говоря, — заметила она, — этому рады все.
Она поинтересовалась, намерена ли я что-либо менять в хозяйстве, и я ответила, что поскольку миссис Полгрей так замечательно со всем справляется, у меня нет никаких оснований во что-либо вмешиваться.
Это ее успокоило, она расслабилась и перешла непосредственно к делу.
— Пока вы отсутствовали, мисс Ли, у нас тут произошли кое-какие события…
— Вот как?
— Касаемо неожиданной смерти сэра Томаса Треслина.
Мое сердце тревожно забилось.
— Но, — проговорила я, — его уже похоронили. Мы с вами присутствовали на его похоронах.
— Да, конечно. Но этим дело не окончилось, мисс Ли.
— Не понимаю…
— Видите ли, ходили слухи… скверные слухи… к тому же разные письма…
— Кому?
— Ей, мисс Ли… вдове. И похоже, не только ей… в результате этого всего решили его выкопать. Хотят осмотреть.
— Вы имеете в виду… подозревают, что кто-то его отравил?
— Видите ли, все эти письма… И умер он так неожиданно. Что не нравится лично мне, так это то, что он провел свой последний вечер здесь… Никому не нравится, когда на его дом падает такая тень…
Она очень странно на меня смотрела.
А мне хотелось закрыться от всех неприятных мыслей, ринувшихся в неспокойное сознание.
Я опять видела Коннана и леди Треслин в пуншевой комнате. Они стояли рядом, отвернувшись от всех… и смеялись. Неужели Коннан тогда любил меня? В это трудно было поверить. Я вспомнила слова, которые услышала из своего окна после окончания бала: «Ждать осталось недолго… теперь уже недолго». Это сказала она… обращаясь к нему. И еще разговор, который я подслушала в лесу…
Что все это означает?
В сознании пульсировал один вопрос. Но я не позволяла себе искать ответ на него.
Я не выдержала бы зрелища своих рухнувших надежд. Чтобы не задавать себе этот вопрос, нужно была продолжать безоговорочно верить Коннану.
95 
