168 
Григорий хорошо понимал это. При высоте аскетических идеалов в нем было много, как он сам говорил, «мягкой сострадательности к немощной низшей братии».
Обращаясь к своим прихожанам, он стремился снять с их плеч тяжелый груз каждодневных забот, притупить горечь утрат и разочарований. Это сообщало всем его проповедям неповторимую прелесть. В своем «Пастырском правиле» он писал, что нельзя быть пастырем непримиримым: надо помнить о естественных слабостях человека. «Нужно кротко и умеренно обличать грешника, — говорит Григорий, — потому что человек часто грешит не по злости, а по неведению и слабости».
Пастырское слово произносится не с тем, чтобы убивать, а для того, чтобы врачевать. В другом месте Григорий пишет: «В обличениях весьма трудно бывает удержаться, чтобы не сказать чего-нибудь невыносимого Нередко одно неосторожное, слишком резкое слово обличителя, вместо того чтобы уврачевать грешника, убивает его, повергает в отчаяние. Посему, когда пастырь после обличительной проповеди заметит, что поразил слушателей слишком сильно, тотчас должно прибегнуть к покаянию и со слезами просить у Господа прощения…» Слово проповедника всегда серьезно, спокойно, строго, но вместе с тем оно растворяется мягкостью любви и дышит «нежностью материнской ласки». В этом и других подобных наставлениях проглядывает нежная и любящая душа Григория.
Современники безмерно восхищались творениями Двоеслова. Недаром многие его проповеди были записаны скорописцами и ходили потом по рукам благочестивых христиан. В последующих веках они продолжали оставаться предметом подражания. В знаменитом Гомилиарии Карла Великого, включившем в себя лучшие проповеди отцов католической церкви, беседы Григория заняли центральное место. Полвека спустя Реймский собор 852 г. повелел каждому пресвитеру прилежно читать и изучать проповеди св. Григория, а некоторые из них заучивать наизусть. Его «Пастырское правило» имело такое большое значение, что соборы IX в. в каталоге книг, необходимых для пастырей церкви, назначают этому сочинению место тотчас после Священного Писания. Каждый, приступающий к проповеди, должен был знать его во всех подробностях.
Сказанным далеко не исчерпывается значение Григория для западной церкви, но всех его трудов нельзя перечислить в коротком очерке. Им, к примеру, была основана школа мальчиков, приготовлявшая будущих клириков, и Григорий, среди своих забот и болезней, находил время для того, чтобы непосредственно руководить их образованием: учил их пению и отправлению богослужения, чем очень способствовал исправлению церковно-богослужебного вкуса. Он произвел полный переворот в церковном пении, начало которому положено на Западе св. Амвросием. Григорий, очень заботившийся о торжественности и стройности богослужения, к четырем главным гласам Амвросия прибавил еще четыре гласа побочных, благодаря чему пение утратило свой речитативный характер и превратилось в одну определенную мелодию, в которой музыка господствовала над текстом. Папа учредил певческую капеллу и лично руководил упражнениями хористов.
Трудно поверить, что этот энергичный, трудолюбивый человек имел очень слабое здоровье — постоянно страдал расстройством желудка, подагрой и ревматизмом. В последние годы из-за сильной слабости он почти не вставал с постели. В одном из своих писем он писал: «Так меня мучает подагра и другие болезни, что жизнь моя становится для меня самым тягостным и тяжелым наказанием. Каждодневно изнемогаю я от болезни и, стеная, ожидаю лекарства смерти». Умер Двоеслов в 604 г.
Св. Максим Исповедник
О мирской жизни Максима Исповедника — одного из самых выдающихся отцов церкви VII столетия — мы знаем немного. Он родился в 580 г. в Константинополе и происходил из высокопоставленной семьи, которая, кажется, находилась в родстве с императором Ираклием I. В юности он получил серьезное образование, в том числе основательно изучил богословие и философию. Как видно из его сочинений, он был очень начитан, и не только в церковной, но и в светской литературе. В молодые годы Максим служил при дворе в императорской канцелярии, был первым секретарем у императора Ираклия, а потом входил в состав его совета. Уже будучи зрелым человеком, он оставил мир и ушел в уединенную Хризопольскую обитель, вблизи Халкидона, «где процветало тогда любомудрие». Его подвиги стяжали ему уважение братии, и спустя несколько лет он против воли был избран игуменом. По смирению Максим не принял священнического сана, оставаясь только монахом. Широкую известность его имя получило в 30-х гг. VII в., когда жизнь Максима оказалась неразрывно связана с историей догматической борьбы против монофелитов.
168 
