88 
— Послушай, я подумал, может быть, мы выпьем вместе кофе или что-то еще, — предложил Стивен.
— Не думаю, — отрезала Кэйт. — Я сейчас уже пью кофе.
— С тобой не так просто, — заметил Стивен, и проникновенность его голоса слегка взволновала Кэйт. Вдруг она поняла, чего ей не хватало в Майкле — способности к настоящим чувствам или умения их изобразить.
Но на чувства Стивена, какими бы глубокими они ни казались, нельзя было положиться. Он был или прекрасным актером (мнение Эллиота), или мужчиной, который боялся собственных эмоций, страстно желающим связи и затем убегающим от нее (теория Кэйт). Кэйт все еще верила, что Стивен любил ее, но испугался этого.
— Разве от меня зависело, чтобы сделать все проще? — спросила Кэйт. Эллиот закатил глаза и закрыл рот ладонью, чтобы показать ей, что она должна молчать — словно она сама не понимала этого. Она шлепнула его.
— Кэйт, у тебя есть полное право сердиться на меня. Но я клянусь, что не было дня, чтобы я не думал о тебе, не скучал по тебе, чтобы не пытался найти в себе мужество и позвонить тебе.
— Должно быть, это был тяжелый год, — ответила Кэйт.
— Не говори, что ты не думала обо мне, — сказал Стивен, и все сразу — жалкие ночи, уикенды в одиночестве, утра, когда она просыпалась одна и скучала по нему, — все эти картины пронеслись перед ней.
— Я была слишком занята, — сказала она. — И я вот-вот буду обручена…
Эллиот выпрямился, обеими руками показал ей большим пальцем вверх и потом, словно в изнеможении, откинулся назад к спинке стула.
На другом конце было молчание, и Кэйт разрывали два чувства: она хотела, чтобы Стивен сдался и хотя бы немного пострадал из-за нее. В то же время ей хотелось, чтобы он был настойчивее, и ей было стыдно и неловко из-за этого.
— Это помешает тебе просто выпить со мной? — спросил Стивен. — У меня в самом деле есть потребность рассказать тебе, что произошло. Я думаю, что я сейчас излечиваюсь… Я просто понял некоторые вещи, о которых не знал раньше.
Кэйт сама не знала, хочет ли она слушать, что же Стивен узнал о себе самом. Она понимала, что встречаться с ним — плохая затея. Но ее непреодолимо тянуло к нему.
— Что, если в понедельник? — предложила она. — В четыре часа.
— Это было бы отлично, — обрадовался Стивен. — «Онил»? — Это был ресторан на Гранд-стрит, отличный, но несколько шумный бар и зал. Они часто бывали в этом месте неподалеку от его голубятни.
— Нет, — возразила она.
Она не хотела, чтобы он ее склонил к выпивке, затем к ужину, за которым последовало бы что-то еще. Об этом не могло быть и речи. Кэйт думала о более нейтральном месте.
— А что, если в «Старбаксе»? — И после его согласия она прервала разговор и бросила телефон в сумочку.
— Ты не пойдешь, — заявил Эллиот. — И знаешь почему? Потому что я больше не могу слышать об этом чертовом безмозглом мерзавце. Помнишь, что мне пришлось вынести в прошлом году? И сколько раз можно мужчине, пусть даже гею, петь с тобой «Я выживу»?
Кэйт не знала, смеяться ей или плакать. Они и вправду не раз пели песню Глории Гейнор, но только по просьбе Эллиота и потому, что она всегда вызывала у нее смех.
— Мы износили до дыр три компакт-диска, и если уж говорить об износе, то ты можешь заниматься саморазрушением, но я ценю жизнь и не смогу еще раз пережить Стивена. Если ты забыла, что это принесло тебе, зато я помню. Я просто не могу пойти на это. И ты тоже.
— Я вовсе не собираюсь проходить еще раз цикл «Стивена», — парировала Кэйт. — Но он лечится, и, вероятно, ему нужно высказаться.
— Что ему нужно, так это баба, и я могу быть спокоен до тех пор, пока это будешь не ты.
— Эллиот!
— Я не могу поверить, что он впервые за год звонит тебе посреди дня на мобильный и ты назначаешь ему свидание. У тебя что, нет гордости? — спросил Элиот и продолжил дальше, не дожидаясь ответа: — Ты позоришь всех женщин. Из-за таких, как ты, женщины вынуждены читать «Правила» и другие идиотские книги по самосовершенствованию. — В досаде он взмахнул руками и опрокинул питье Кэйт. — Ах, черт! — воскликнул он, и Кэйт не поняла, то ли это реакция на собственную неловкость, то ли на ее оплошность.
Потому что это была оплошность. Разве нет?
Глава XXX
В новой квартире Банни и Арни было тесно; все сидели или стояли в полной тишине и в полной темноте. Это было похоже на чудо, учитывая, что вместе с Кэйт там находились такие отчаянные болтушки, как Банни, Барби, миссис Горовиц, Бина, две кузины Бев, ее мать и две тетки, несколько друзей по работе и астролог Бев, не говоря уже об Эллиоте с Брайсом. Однако все сидели тихо. Но только минуту.
88 
