88 
Постепенно император освобождается от опеки сената и начинает борьбу с ним. Поначалу это выражается не в преследованиях сенаторов, а в оттеснении всего их сословия от управления государством. По распоряжению принцепса все важные вопросы для окончательного решения передаются императорскому совету, сформированному из всадников. Канцелярии императора расширяют сферу своей деятельности в такой мере, что руководство ими Домициан должен поручить не вольноотпущенникам, как при Августе или Клавдии, а именитым всадникам. Порядок в государственном управлении он поддерживает твердой рукой. Вот как об этом говорит Светоний: «Суд он правил усердно и прилежно, часто даже вне очереди, на форуме, с судейского места. Пристрастные приговоры центумвиров он отменял; судей, уличенных в подкупе, увольнял вместе со всеми советниками. Столичных магистратов и провинциальных наместников он держал в узде так крепко, что никогда они не были честнее и справедливее».
Для усиления своих официально властных полномочий в отношении магистратов всех уровней Домициан в течение пятнадцати лет своего правления одиннадцать раз занимал должность консула, хотя каждый раз ненадолго. Он строго следил за взиманием налогов, «курировал» внешние сношения Рима. Даже наблюдал за точным исполнением обрядов официальной религии.
Домициан вел обширное строительство. Он восстановил храм Юпитера, разрушенный в смутное время вителлианцами, храмы и общественные здания, пострадавшие от пожара 8 года, во время правления Тита. На всех постройках он указывал только свое имя, даже не упоминая прежних строителей. Но главные его усилия были направлены на сооружение великолепного дворцового комплекса на Палатине. Впоследствии дворцовый комплекс Домициана служил резиденцией всех императоров, пока они оставались в Риме.
Светоний утверждает, что император повелевал ставить в свою честь золотые и серебряные статуи, причем сам назначал их вес. Золотые статуи, повышение жалованья солдатам, денежные раздачи, бесчисленные зрелища, пиры и грандиозный размах строительства истощили го сударственную казну. Принцепс ищет дополнительные статьи дохода.
«Имущество живых и мертвых, — пишет Светоний, — захватывал он повсюду, с помощью каких угодно обвинений и обвинителей; довольно было заподозрить малейшее слово или дело против императорского величества. Наследства он присваивал самые дальние, если хоть один человек объявлял, будто умерший при нем говорил, что хочет сделать наследником Цезаря».
Домициан начал преследование наиболее богатых сенаторов, обвиняя их в оппозиционных настроениях. Вновь был включен механизм пресловутого закона об оскорблении величества, поощрялись и стали процветать доносы, начались казни и конфискации.
Отстранение сената и аристократии от государственной деятельности (и от связанных с ней доходов) вызвало крайнее недовольство сенаторов и выразилось в слухах и памфлетах, обличающих или высмеивающих императора. Он отвечает на это ссылкой нескольких сенаторов.
В 84 году по настоянию Домициана сенат вынужден присвоить ему пожизненное звание цензора. Тем самым сенаторы и вовсе отдают себя во власть императора. Любой из них может быть исключен из состава «высокого собрания», а затем стать жертвой мстительности принцепса. Домициан обнаруживает крайнюю жестокость. Светоий рассказывает о том, как он убил ученика пантомима Париса, совсем еще мальчика, только за то, что он лицом и искусством напоминал своего учителя Гермогена Тарсийского. Домициан казнил за намеки, которые он усмотрел в его «Истории», а писцов велел распять. Некоего отца семейства, заявившего, что гладиатор-фракиец не уступит противнику, а уступит распорядителю игр, то есть императору, Домициан приказал вытащить на арену и отдать на растерзание собакам.
Домициан ввел в придворный церемониал названия «господин и Бог», характерные для древневосточных царей. Торжественное облачение триумфатора, пурпурный плащ стали его повседневной одеждой. Пышный придворный церемониал должен был свидетельствовать об особом могуществе его власти. Принцепс, которому в начале правления «всякое кровопролитие было ненавистно», теперь редко упускает случай присутствовать при казни своих жертв.
Плиний Младший, современник Домициана, свидетельствует: «Домициан был устрашающего вида: высокомерие на челе, гнев во взоре, женоподобная слабость в теле, в лице бесстыдство, прикрытое густым румянцем. Никто не осмеливался подойти к нему, заговорить с ним, так как он всегда искал уединения в укромных местах и никогда не выходил из своего одиночества без того, чтобы сейчас же не создать вокруг себя пустоту».
88 
