35 
— Вы очень откровенны, мисс Гранвилл, — сухо произнес он и подошел к столу. — Если Элейн пойдет в школу, что будет с вами?
— Найду другую работу. Сейчас я думаю только о ней.
— Возможно, вы удивитесь, но я о ней тоже думаю, — несколько язвительно заметил мистер Данстен. — Вы великолепно изложили свою точку зрения, но нисколько не убедили меня.
— Думаю, вы все-таки согласитесь со мной, — быстро ответила Салли, — если все обдумаете, найдете возможность проводить с дочерью больше времени и убедитесь, как она одинока и насколько безрадостна и пуста ее жизнь.
Роберт Данстен снова взял карандаш, медленно вертя его в руках. Салли разглядывала своего работодателя и думала, что он был бы очень красив, если бы не чрезмерно строгое, даже суровое выражение лица.
— Что вы имели в виду, когда сказали, что Элейн тоскует по матери? — вдруг спросил Данстен.
— Возможно, мне не стоило говорить об этом, но, когда я пришла в дом, я заметила, что о матери Элейн никогда не упоминается. Девочка ненавидит все разговоры о матерях и детях. Ей не хочется пойти в гости к другим детям или пригласить их к себе, потому что у них есть мамы, а у нее нет.
Они долго молчали, потом заговорил Роберт Данстен.
— Я понятия не имел о том, что Элейн помнит мать.
— Она помнит. Видите ли, мама значит очень много в жизни ребенка.
— Некоторые, возможно, — ответил Роберт Данстен. Последовала недолгая пауза, а затем, глядя прямо в глаза Салли, он сказал: — Я принял решение, мисс Гранвилл, которое, возможно, покажется вам жестким, но, по-моему, оно единственно верное. Вы слишком юны и впечатлительны для того, чтобы быть подходящей гувернанткой для Элейн. До вашего появления в этом доме Элейн всегда была всем довольна, а теперь? За короткое время вашего пребывания здесь вы добились радикальных изменений, и я сомневаюсь, что можно будет вернуть ребенка к прежнему состоянию. Тем не менее, надеюсь, все еще поправимо. Буду очень обязан, если вы прекратите исполнять свои обязанности сегодня же. Жалованье, конечно, вы получите за весь месяц.
Салли, пораженная, смотрела на Роберта Данстена, а потом сказала тихо и спокойно:
— Я вас понимаю. Но мне жаль Элейн. Я привязалась к ней, а она, похоже, успела полюбить меня.
— Уверяю вас, нет причин беспокоиться об Элейн, — с достоинством ответил мистер Данстен. — До свидания, мисс Гранвилл.
Он протянул ей руку, но Салли проигнорировала этот жест. Она так рассердилась, что, дойдя до дверей, почувствовала, что дрожит. У двери ее остановил голос мистера Данстена:
— Я полагаюсь на ваш здравый смысл, мисс Гранвилл. Надеюсь, вы не станете расстраивать Элейн?
— Вам придется самому сообщить ей о своем решении. Я уйду через полчаса и не скажу девочке, что не приду завтра утром.
— Спасибо, мисс Гранвилл.
Салли вышла из кабинета. Ей хотелось сказать ему что-то резкое, но она чувствовала, что вот-вот расплачется. Элейн радостно подпрыгнула, когда Салли появилась в детской.
— А вот и вы! Вас долго не было. Я так волновалась, что папа будет слишком строг с вами!
Салли обняла девочку за плечи.
— Покажи свой рисунок, — попросила она, стараясь говорить ровным, спокойным голосом.
— Вот! — с гордостью сказала Элейн.
Оставшиеся полчаса тянулись для Салли бесконечно. Когда наконец пришло время уходить, она обняла Элейн и крепко прижала к себе.
— Ты была сегодня очень хорошей девочкой. Помни, что я тебе говорила: будь доброй к другим людям и никогда не груби.
Элейн кивнула:
— Ну, конечно, я помню! А вы не забудете, что обещали сводить меня в Лондонский Тауэр?
— Обещала, — вздохнула Салли.
Она надела шляпу и перчатки.
— Будь хорошей девочкой! — повторила она.
— Я такая хорошая, что заслуживаю награды, — смеясь, ответила Элейн, взяла свою гувернантку под руку и, пританцовывая, проводила ее до лифта.
— Раз папа пришел сегодня так рано, у него будет время поговорить со мной вечером.
— Да, иди, поговори с папой. Думаю, и он хочет поговорить с тобой.
— До свидания, мисс Гранвилл, — сказала Элейн, когда лифтер закрывал дверцы кабины. — До завтра!
Салли поспешила уйти от роскошного дома, где нашла и потеряла свою первую работу. Она шла домой, чувствуя себя несчастной и подавленной. У входа ее встретила миссис Джарвис.
— А вас ждет молодой джентльмен, дорогая, тот доктор, который часто приходит. Я сказала, что вас нет дома, а он остался ждать.
35 
