Последние отзывы

  81  

Последующие несколько дней отца не покидали мысли об усопшей. Что бы он ни делал, ему казалось, что она рядом. Сначала он решил, что это просто игра воображения, но потом пришел к выводу, что это не так. В глубине души он считал, что женщина чего-то хотела от него.

После похорон наступил момент, когда он должен был сообщить семье последнюю волю покойной. Он рассказывал мне, как вошел в маленькую гостиную в доме миссис Маллин, а там были четыре ее сына со своими женами. Мужчины выглядели как-то неестественно в костюмах вместо рыбацких роб. Все женщины были в черном, с красными от слез глазами. Мой отец принес и поставил на стол перед ними шкатулку с деньгами, которую отдала ему миссис Маллин. Он начал говорить о последней воле их матери, и его все не покидало ощущение, что она сама присутствует при этом. Казалось удивительным, почему другие не замечают ее присутствия. Наконец, сказав о ней добрые слова, отец перешел к наследству. Он сказал: «Вот деньги, которые должны быть поделены между вами пятерыми». К своему большому удивлению, он произнес «пятерыми», хотя вовсе не собирался так говорить. И после этих слов отец почувствовал, что теперь миссис Маллин ушла окончательно, и ощущение ее присутствия больше никогда не тревожило его.

Салли замолчала. Она почему-то не решалась взглянуть на герцогиню. Только через несколько секунд девушка продолжила:

— Пятый сын вернулся домой год спустя. На войне он потерял руку, но получил благодарственную грамоту и звание сержанта. Все очень гордились им. Через некоторое время он женился на местной девушке, а на деньги, оставленные матерью, открыл небольшой бакалейный магазинчик. Они так и живут в Сент-Читасе. Я их хорошо знаю.

Герцогиня молчала, Салли, чтобы сгладить неловкую паузу, быстро перевернула страницу альбома.

— А вот фотография, когда ваши дети уже постарше, — сказала она.

Но герцогиня словно не слышала.

Салли досмотрела альбом и поднялась, чтобы пойти за другим. Она старалась держаться свободно и естественно, не показывая своего волнения. Герцогиня сидела, хмуро окидывая комнату невидящим взглядом, будто перед ней проходили призраки прошлого. Когда Салли вернулась со следующим альбомом, она сказала:

— Интересно, остался бы ваш отец и в старости истинным христианином, каким он был в молодости? Когда мы стареем, мы делаемся нетерпимее.

— Но тогда вы наверняка достигли того возраста, когда, зная об этом, легче стать более разумным, — сбивчиво проговорила Салли.

Неожиданно герцогиня рассмеялась.

— У вас, похоже, на все готов ответ, — сказала она. — Интересно, когда вы доживете до моих лет, будете ли вы считать, что это так легко: воспитать детей, и только изредка их видеть, сделать все возможное для внуков, и считаться у них старой дурой?

— Уверена, что они так не думают. Они просто боятся вас.

— Но вы же не боитесь, — резко возразила герцогиня.

— Но я не ваш внук.

Уже в следующий миг Салли пожалела, что эти слова сорвались у нее с языка. Но герцогиня только тихо спросила:

— Кто рассказал вам о моем внуке?

— Энн.

— А кто рассказал ей?

— Думаю, герцог. Видимо, он, да и все ваши дети, сильно обеспокоены возможной ссорой, которая может разъединить семью.

На минуту снова воцарилось молчание, а затем Салли очень мягко проговорила:

— Они тоже очень любили лорда Адриана.

Герцогиня сделала нетерпеливый жест.

— Любили? Да что они знают о любви? Он же не их сын! — Вдруг ее тон изменился. — Возможно, вы правы, дорогая. Думаю, они все любили друг друга.

— И если его так не хватает всем вам, то как, должно быть, его не хватает собственному сыну!

— Вот еще! — сердито воскликнула герцогиня. — Монтагью всегда казался абсолютно бесчувственным молодым человеком!

— Может, он просто не умеет выражать свои чувства, а может, ревнует к вам!

— Ревнует ко мне? — Герцогиня в полном изумлении уставилась на Салли.

— Да. Когда любят одного и того же человека, часто возникает чувство ревности. Не знаю, может, это мне только кажется, но я не могу отделаться от ощущения, что Монтагью очень любил своего отца. Его просто невозможно было не любить. Поэтому он и обижается на вас.

— Клянусь, мисс, — снова воскликнула герцогиня, — вы делаете потрясающие заявления. Возможно, в чем-то вы правы. Адриан обожал меня. Никто никогда не сомневался в этом. Я часто думала, что собственная жена ревновала его ко мне.

  81