Особенно,... 
163 
– Она в саду, милорд, – сообщил ему дворецкий.
Ян вышел из балконных дверей на террасу и спустился по ступеням, чтобы присоединиться к ней. Наклонившись, Элизабет отрывала увядший бутон от стебля розы «Больно будет только одну секунду, – говорила она, обращаясь к розовому кусту, – это для твоей же пользы. Вот увидишь». Улыбнувшись чуть смущенно, взглянула на Яна.
– Это привычка, – объяснила Элизабет.
– Она явно помогает, – сказал Ян с нежной улыбкой, любуясь пышными цветами, окружавшими ее.
– Почему ты знаешь?
– Потому что, – ответил он тихо, когда она выпрямилась, – пока ты не вошла сюда, это был обыкновенный сад.
Озадаченная Элизабет посмотрела на него.
– А что сейчас?
– Рай.
У Элизабет от хрипловатого тембра его голоса и желания, загоревшегося в глазах, замерло в груди сердце. Он протянул руку, и, не задумываясь о том, что она делает, Элизабет дала ему свою и очутилась в его объятиях. Какое-то мгновение, затаив дыхание, горящими глазами Ян пристально всматривался в лицо любимой, а руки медленно с силой все крепче прижимали ее, затем он наклонил голову. Чувственный рот приник к губам девушки в поцелуе, полном горячей нежности и мучительного желания, руки гладили ее грудь, и Элизабет почувствовала, что все сопротивление, вся воля начинают рушиться и растворяться, и она ответила ему поцелуем, вложив в него всю свою душу.
В этом поцелуе заключалась вся ее любовь, накопившаяся за одинокие годы детства. Ян почувствовал это в том, как с готовностью раскрывались нежные губы навстречу его ищущему языку, как тонкие руки гладили его волосы на затылке. С бескорыстной страстью она все это предлагала ему, и он жадно впитывал ее, ощущал, как чувства девушки вливаются в него, бегут по его жилам, смешиваясь с его страстью, пока радость этого ощущения не достигла сокрушающей силы. Она олицетворяла все, о чем он когда-либо мечтал, и даже большее.
С усилием, почти причинившем ему боль, Ян оторвался от ее губ, одна его рука все еще держала ее рассыпавшиеся шелковые волосы, а другая продолжала прижимать ее к его напрягшемуся телу; Элизабет, оставаясь в объятиях Яна, не казалась испуганной или оскорбленной его столь явно выраженным желанием.
– Я люблю тебя, – прошептал он, прижимаясь щекой к ее виску. – И ты любишь меня. Я ощущаю это, когда обнимаю тебя. – Ян почувствовал, как Элизабет чуть-чуть сжалась и прерывисто вздохнула, но она или не могла, или не хотела говорить. Однако не отрицала его слов, и Ян продолжал говорить, поглаживая ее по спине. – Я чувствую это, Элизабет, но если ты не признаешься как можно скорее, то сведешь меня с ума. Я не могу работать, не могу думать. Я принимаю решения, а затем меняю их. И, – пошутил он, пытаясь разрядить обстановку, прибегая к теме, которая наверняка отвлечет ее, – это ничто по сравнению с деньгами, которые я безрассудно трачу, когда чувствую себя страшно подавленным. Это не только платья, которые я купил, или дом на Променад…
Продолжая говорить, он взял ее за подбородок, упиваясь нежной страстью, светящейся в ее глазах, не замечая сомнения, таящегося в их зеленой глубине.
– Если ты сразу не признаешься, – пошутил он, – я промотаю и наш дом. – Ее изящно очерченные брови сдвинулись в полной растерянности, а Ян улыбнулся, снял с груди ее руку, незаметно зажав в своей руке изумрудное обручальное кольцо, купленное им. – Когда я чувствую себя подавленным, – подчеркнул он, надевая великолепный изумруд на ее палец, – то покупаю все, что попадается на глаза. Я еле удержался, чтобы не купить такие же кольца каждого цвета.
Она отвела глаза от его улыбающихся губ и широко раскрыла их от изумления, посмотрев на огромный изумруд на своем пальце.
– О, но… – воскликнула она, не сводя с камня взгляда и распрямляясь в объятиях Яна. – Он великолепен, я действительно так думаю, но не могу тебе позволить, правда, не могу. Ян… – с беспокойством вырвалось у нее, по телу Яна пробежала дрожь, когда она назвала его по имени, – я не могу тебе этого позволить, ты и так уже расточительно щедр. – Элизабет почти благоговейно дотронулась до огромного камня, затем рассудительно покачала головой. – Мне не нужно драгоценностей, в самом деле, не нужно. Ты делаешь это из-за того глупого замечания, когда я упомянула кого-то, предлагавшего мне драгоценные камни величиной с ладонь, и вот ты купил почти такой же большой!
– Не совсем, – усмехнулся он.
– Так вот, камень, как этот, может оплатить орошение Хейвенхерста и жалованье всех слуг за долгие годы, и продовольствие для…
163 
