Последние отзывы

  30  

Он невесело рассмеялся.

– Назовите это хорошо развитым чувством самосохранения.

– Что?

– Ваши глаза смертельнее дуэльных пистолетов, моя милая, – с мрачной иронией сказал Ян. – Они могут заставить даже святого сбиться с пути истинного.

Элизабет слышала много цветистых комплиментов своей красоте и относилась к ним с вежливым равнодушием, но резкая похвала Яна, сказанная почти против воли, вызвала у нее смех. Позднее она поймет, что в этот момент сделала свою самую большую ошибку – успокоилась до такой степени, что стала считать его ровней, благовоспитанным человеком, которому можно доверять и в обществе которого чувствовать себя свободно.

– Какую же замену вы собирались предложить мне на завтра?

– Завтрак, – сказал он, – где-нибудь в укромном месте, где мы сможем поговорить, и никто не увидит нас вместе.

Дружеский пикник с завтраком на двоих определенно не входил в список позволительного времяпровождения для лондонских дебютанток, но даже зная это, Элизабет не хотелось отказываться.

– На природе… у озера? – размышляла она вслух, пытаясь оправдать идею, вынося ее на обсуждение.

– Я думаю, завтра будет дождь, и, кроме того, мы рискуем, что нас могут там увидеть вместе.

– Тогда где?

– В лесу. Я встречу вас у лесного домика, в южном конце около ручья в одиннадцать. Туда ведет дорожка, две мили от ворот – в сторону от главной дороги.

Элизабет, пришедшая в ужас от такой перспективы, не задала себе вопроса, как и когда Ян Торнтон так хорошо ознакомился с поместьем Харисы и всеми уединенными местечками.

– Категорически нет, – сказала Элизабет дрожащим голосом.

Даже она не была настолько наивна, чтобы подумать о возможности оказаться наедине с мужчиной в домике, и была ужасно огорчена, что он предложил это. Джентльмены не делают таких предложений, а хорошо воспитанные леди никогда не принимают их. Предостережения Люсинды о таких вещах были убедительны и, как поняла Элизабет, разумны. Девушка сделала резкое движение, пытаясь вырваться из объятий Яна.

Его руки сжались крепче, ровно настолько, чтобы удержать Элизабет, а его губы почти касались ее волос, когда он сказал, улыбаясь:

– Разве вам никогда не говорили, что дама не покидает партнера, пока танец не окончился?

– Он окончился, – сказала Элизабет задыхающимся шепотом, и они оба знали, что она имеет в виду большее, чем просто танец.

– Я не такая уж простушка, за которую вы, должно быть, меня принимаете, – предупредила она, мрачно хмурясь на рюши его рубашки. В ответ из складок его белого шейного платка подмигнул рубин.

– Я даю вам слово, – тихо сказал он, – что не буду настойчив завтра.

Странно, Элизабет поверила ему, но даже при этом она знала, что никогда не сможет прийти на такое свидание.

– Я вам даю слово джентльмена, – снова повторил Ян.

– Если бы вы были джентльменом, вы бы никогда не сделали мне такого предложения, – сказала Элизабет, стараясь не обращать внимания на тупую боль разочарования в груди.

– Ну вот, убедительный пример логики, – мрачно ответил он. – С другой стороны, это единственный выбор, доступный нам.

– Это совсем не выбор. Нам бы даже не следовало быть здесь.

– Я буду ждать вас в домике до полудня завтра.

– Я там не буду.

– Я буду ждать до полудня, – настаивал Ян.

– Вы напрасно потеряете время. Отпустите меня, пожалуйста. Все это было ошибкой.

– Тогда мы можем сделать две, – грубо сказал он, и его рука напряглась, привлекая ее к себе. – Посмотрите на меня, Элизабет, – прошептал Ян. От его теплого дыхания у нее колебались волосы на виске.

Предупреждающие колокольчики зазвенели внутри нее запоздало, но громко. Если она поднимет голову, он поцелует ее.

– Я не хочу, чтобы вы целовали меня, – предупредила Элизабет, но это было не совсем искренне.

– Тогда скажи мне «прощай» сейчас.

Элизабет подняла голову, избегая смотреть на его прекрасно вылепленные губы, чтобы взглянуть ему в глаза.

– Прощайте, – сказала она, удивленная, что голос ее не дрогнул.

Глаза Яна не отрывались от лица Элизабет, как будто запоминая его, затем остановились на ее губах. Его руки скользнули вниз вдоль ее рук и резко отпустили их, когда он отступил назад.

– Прощай, Элизабет.

Элизабет повернулась и сделала шаг, но сожаление, прозвучавшее в его звучном голосе, заставило ее повернуться… или, возможно, это ее сердце сжалось, как будто она оставляла позади что-то, о чем потом будет жалеть. Разделенные менее чем двумя футами физически и пропастью в обществе, они молча смотрели друг на друга.

  30