Особенно,... 
14 
Примерно через неделю после убийства Альтеи Алехандро Фаргас сообщил Мартину скверные новости:
— Мурильо оформляют опекунство над Изабель.
— Ни за что! — стукнул кулаком по столу Мартин. — Им своя-то дочь никогда нужна не была, и теперь они ни за что не получат мою!
Похлопав друга по руке, Алехандро понимающе кивнул.
— Не знаю, как и помочь тебе, Мартин. Если тебя признают виновным, то скорее всего приговорят к пожизненному заключению. Кто-то же должен тогда заботиться об Изабель, а как ни крути, они все-таки ее бабушка и дедушка.
— Я назначу ее опекуном Флору. Они с Изабель обожают друг друга — об этом знают все и вся. — Мартин словно пытался убедить самого себя в весомости своих аргументов. — Изабель никогда не встречалась с Мурильо и вряд ли знает, кто они такие.
— Не важно, посадят тебя или нет, — тихо произнес Фаргас. — Мурильо хотят заполучить Изабель даже в том случае, если ты будешь оправдан.
— Что?!
— Родители Альтеи утверждают, что только они способны обеспечить ребенку должные воспитание и любовь.
— Какая чепуха!
— Ты забываешь о дружбе Хавьера с Франко. У нас не демократия, Мартин, а диктатура. Сейчас закон — это Франко. Побеждает тот, кто имеет к нему доступ.
— Другими словами, у меня нет никаких шансов.
— Шансов у тебя немного.
После ухода Алехандро Мартин отсутствовал где-то несколько часов. Вернувшись, он пригласил Флору в библиотеку и пересказал ей утреннюю беседу с Фаргасом.
— Ты мне поможешь? — спросил он, когда Флора тихо ахнула.
— Это ты убил Альтею? — в ответ спросила она.
— Нет, — без колебаний отозвался Мартин.
Флора решила ему поверить — впрочем, она всегда ему верила.
Улыбнувшись, Мартин крепко обнял тетушку.
— Я хочу, чтобы ты увезла Изабель до того, как они заберут ее.
Обычно семилетних детей папы на плечах уже не носят. Однако благодаря своему гигантскому росту Мартин мог позволить себе это удовольствие. Окружавшие Кастель холмы служили им с Изабель излюбленным местом для прогулок, особенно ранним вечером, когда лучи опускающегося за дубовым лесом солнца создавали ощущение абсолютного мира и покоя.
Добравшись до любимой полянки, откуда открывался восхитительный вид на Барселону, Мартин снял дочку со своих плеч и усадил ее на траву. Расположившись рядом, он сразу же заговорил:
— Для нас настало тяжелое время, Изабель. Мы оба потеряли женщину, которую любили больше всего на свете, женщину, благодаря которой наша жизнь только и имела смысл. Нам следовало бы вместе оплакивать эту потерю, но полиция не оставит нас в покое.
Вспомнив беседы с детективами из следственной бригады, Изабель нахмурилась.
— Я сказала им все, что знала, папа, но они приходят снова и снова и спрашивают одно и то же. Я не знаю, чего они хотят. Мне страшно!
Подхватив дочь на руки, Мартин крепко прижал ее к себе. Он-то прекрасно знал, чего хотят от нее полицейские: ей всего лишь надо сказать, что она видела отца на месте преступления.
— Вот почему я попросил тетю Флору отвезти тебя к Дюранам, — отозвался он.
— Это слишком далеко, — не в силах сдержать слез, тотчас захныкала Изабель. — Я хочу остаться здесь, с тобой!
— Это ненадолго, — стараясь утешить ее, сказал Мартин, — пока я не выкручусь из этой истории. Тогда ты вернешься, мы приведем дела в порядок и будем жить вместе, как и подобает отцу и дочери. Я тебе обещаю.
Обычно, когда Мартин ее обнимал, Изабель успокаивалась. На сей раз, несмотря на силу его объятий, несмотря на искренность его обещаний, дочь продолжала плакать.
На следующее утро одна из верных служанок Флоры, Консуэла Серрат, встав намного раньше обычного, осторожно натянула на себя взятое из гардероба хозяйки черное платье с длинными рукавами, черные чулки и туфли, накинула на голову и плечи кружевную черную шелковую шаль и взяла в руки черную кожаную сумку.
Десятилетняя дочь Консуэлы, Тереза, для девочки своих лет, к счастью, была очень маленькой — потому к счастью, что одежда Изабель вполне ей подошла.
Около восьми часов Консуэла и Тереза сели в «мерседес» и отправились в аэропорт, откуда вылетели в Венесуэлу.
Заранее связавшись с подпольем, Мартин снабдил фальшивыми документами всех действующих лиц этой маленькой драмы. Консуэла и Тереза получили паспорта на имя Флоры Пуйоль и Изабель де Луна, а Флора и Изабель — совершенно липовые бумаги на вымышленные имена. После их благополучного прибытия на место Алехандро со специальным курьером пришлет им настоящие документы.
14 
