84 
— Обожаю воскресные вечера, — явно обрадовался Филипп. — Я позвоню вам днем, о'кей?
Рука Джулиана обвилась вокруг талии Изабель, и она вздрогнула от неожиданности. Но он только крепче обнял ее.
— Если ты имеешь в виду выставку, то сказать «о'кей» значит не сказать ничего. Все картины проданы — все до одной!
— Я в этом не сомневался, — отозвался Филипп.
— Успех никогда не бывает легким, — возразил Джулиан напыщенно. — Тебе бы следовало это знать.
— Насколько я понял, ты намекаешь на мою тяжбу с «Дейли». Что ж, спасибо на добром слове. — Лицо Филиппа потемнело, он гневно сверкнул глазами.
— Хочешь, дам тебе совет? — не унимался Рихтер. — Тебе надо завоевать доверие своих работников, убедить их, что ты намерен всего лишь разделить с ними плоды общего успеха. — Он прижал к себе Изабель и запечатлел на ее щеке поцелуй. — В нашем случае это сработало.
Изабель поморщилась: Джулиан произнес это тоном собственника. Но еще больше ее покоробил намек в адрес Филиппа Медины: Джулиан Рихтер — единственный владелец предприятия под названием «Изабель де Луна». Он не потерпит конкурентов и никому не позволит вмешиваться в его дела.
Филиппу ничего не оставалось, как поздравить Изабель с успехом, вежливо кивнуть Джулиану и удалиться. От Изабель не укрылось, что Скай лишь укоризненно покачала головой.
— Ну что, опять будешь учить меня жизни? — хмуро спросила Изабель спустя несколько минут.
— Ну уж нет. Сегодня вечер твоего триумфа. Зачем портить праздник разговорами о том, что этот недоумок обращается с тобой как с комнатной собачкой? — Подняв голову, Скай изумленно вытаращила глаза. — Что это за красавчик плывет в нашу сторону?
Изабель не ответила. Она уже бросилась навстречу высокому симпатичному мужчине в спортивной куртке, джинсах и ковбойских сапогах.
— Сэм! Вот так сюрприз!
— Итак, — заключил он, улыбнувшись Изабель, — ты своего добилась. Я здесь. Ты довольна?
— Вполне! — Она заключила его в объятия, потом представила его Скай.
— Так это о вас, значит, без умолку твердит мой отец? Хорошенькая евреечка, у которой довольно-таки странное имя, острый язычок, прелестные волосы и необыкновенные глаза.
— Вы забыли упомянуть божественное тело, проницательный ум и кожу, одобренную дерматологом.
— Об этих достоинствах отец предоставил мне возможность судить самому.
— Джонас много о вас рассказывал, — продолжала Скай. — Йельский университет. Гарвард. Выдающийся хирург. Это впечатляет. — Сэм принял комплимент с любезной улыбкой. — И как же случилось, что мы до сих пор не познакомились?
— На повторном открытии Ла-Каса Сэм не присутствовал. Он был в это время с лыжной командой Соединенных Штатов в Европе, на Олимпиаде-80, — пояснила Изабель.
— Мне очень жаль, что я не был на открытии, — отозвался Сэм, не сводя глаз со Скай. — А теперь я вдвойне сожалею об этом.
Изабель с удивлением заметила, что Скай покраснела.
— Открытие прошло замечательно, — сообщила она Сэму, пока подруга приходила в себя. — Там был весь город.
— Я видел их новый дом, — сказал Сэм. — Самое замечательное, что, несмотря на внешнюю помпезность, Ла-Каса осталась прежней.
— А поджигателей так и не нашли? — спросила Скай.
— Нет. Судя по всему, это группа религиозных фанатиков, — помрачнел Сэм.
Изабель это известие ошеломило, но, вспомнив кровавый крест, она мысленно согласилась.
— И что же было на той выставке, что они так взбеленились? — спросила она.
— Сперва никто не мог понять, в чем дело, — объяснил Сэм. — Миранда умалчивала о деталях и делала вид, что смирилась с судьбой. Дескать, прошлого не воротишь, все погибло, надо все забыть и жить дальше. В полиции догадывались, что она что-то скрывает, но только после того как они пригрозили допросить всех участников выставки, Миранда призналась, что в галерее были представлены работы художественного течения «конверсо».
— Что-то вроде «подпольных» евреев в Эль-Пасо. — Изабель вкратце пересказала статью, которую читала Скай.
— Миранда побоялась, что с ними случится то же самое, и поэтому молчала, — сказал Сэм.
— Теперь понятно, почему они назывались «Восемнадцать», — задумчиво промолвила Скай.
— Число восемнадцать — символ жизни и удачи, — кивнул Сэм. — Те, кто погубил картины и поджег галерею и дом, хотели запугать Миранду. «Если ты нам попадешься, тебе несдобровать!» — вот смысл их послания.
84 
