92 
Мистер Джексон оказался большим ценителем женских прелестей. Его ню поражали дерзкой, соблазнительной красотой, и все же Нина сразу поняла, почему они не имеют успеха. Слишком уж они совершенны, слишком обольстительны и слишком напоминают одалисок Матисса. Последние же тенденции современного искусства предписывали изображать человеческое тело в реалистичной манере, со всеми морщинками, складками и анатомическими подробностями.
— Нравится? — спросил Коуди, протягивая ей бокал вина и присаживаясь на кушетку.
Нина была так поглощена его картинами, что ответила не сразу. Она завидовала этим женщинам, его моделям. Плоть этих женщин ласкала рука, боготворившая все женственное.
Нине тоже хотелось, чтобы ее обожали и лелеяли. Сэм Хоффман почти соответствовал ее идеалу мужчины, и по-своему любил ее, но молодость относилась к числу его главных недостатков. После него у нее были и другие мужчины, но эти отношения не затрагивали ее чувства, что она объясняла отсутствием опыта. Энтони выгодно отличался от своих предшественников. Непредсказуемый, в совершенстве постигший науку секса, он пробуждал в ней необузданное, страстное желание и сумел внушить, что она любит его. Но он ни разу не дал ей понять, что уважает ее, ценит и восхищается ею.
— Да, они прелестны, — ответила она, оторвавшись наконец от картин и устремив взгляд на их создателя. — Когда вы переехали в Париж? И что вас сюда привело?
Коуди представил ей краткую биографическую справку. Поскольку он интересовал Нину только как сексуальный партнер, она больше разглядывала его, чем слушала. И чуть не упустила тот факт, что он учился в Лиге студентов-художников вместе с Изабель. Отчего дрогнул голос? Нина дорого бы дала, чтобы выяснить это.
Вскоре его брюзжание порядком надоело Нине. И когда он спросил, не хочется ли ей посмотреть другие его работы, она уже готова была, сославшись на головную боль, поехать домой, но он взглянул на нее с такой мольбой, что она нехотя поднялась с кресла в надежде удовлетворить-таки свое влечение.
В дальнем углу чердака за рабочим столом, заваленным красками, кистями и неоконченными полотнами, висели две картины.
На грубой зернистой поверхности загрунтованного холста в ореоле пастельных тонов были изображены две ню с затушеванными лицами. Как и на всех остальных работах, обнаженные тела были тщательно выписаны, но на этих полотнах чувствовалось нечто неуловимое, что сразу привлекло внимание Нины. Может, излишняя идеализация модели — знак того, что художник был без ума от своей натурщицы? Или позы, в которых были изображены женщины: одна в предвкушении наслаждения, другая — после утоления страсти?
— Кто она? — спросила Нина, скользя взглядом по плавным изгибам тела незнакомки с темными распущенными волосами.
— «Стыдливая искусительница». — Он задумчиво посмотрел на ню. — Эти картины относятся к той самой серии, о которой я вам рассказывал. Собственно, благодаря им я и оказался в Париже.
— Как ее имя?
— Я никому не открываю имена своих натурщиц, — отрезал он.
Но Нина ничуть не смутилась. Доверившись своей журналистской интуиции, она сопоставила время и место, особенно отметив тот факт, что Коуди упомянул Изабель среди прочих студентов лиги, а главным образом то, как он смотрел на картины и на саму Изабель сегодня вечером.
Джексону не надо открывать имя своей модели. Нина теперь точно знала, кто она.
Глава 18
В самом начале своей карьеры, до того как стать владельцем газет и телевизионных программ, Филипп работал репортером. Иногда ему казалось, что это было лучшее время в его жизни: он «шел по следу», собирал информацию и открывал никому не известные подробности и факты. Когда же ему пришлось принести свое увлечение в жертву редакторскому столу, сбор информации превратился в хобби.
К тому моменту, когда Филипп столкнулся с Изабель в Пале-Рояль, у него уже имелось на нее обширное досье.
Он начал собирать сведения о ней после первой же встречи в галерее Джулиана. Его поразили ее картины, ее смелость и, конечно же, красота. Досье еще не заполнено до конца: в нем содержится только та информация, которую он смог почерпнуть из испанских газет и разговоров с Рихтером.
Наступил долгожданный уик-энд в Испании. По приезде Педро сообщил им, что «сеньорита» в саду племянницы. Изабель тотчас повела Филиппа вокруг особняка к своему любимому зеленому садику. Там они и нашли Флору: она сидела на траве в позе лотоса, одетая в белые шаровары и белую тунику, выпрямив спину и перебирая четки. Глаза ее были закрыты, на лице застыла блаженная полуулыбка.
92 
