Особенно,... 
68 
Вырвавшись на улицу, под приветственные крики рядовых чехов (простолюдины всегда любят тех, кто уходит из лап стражи!) мы ринулись врассыпную и вместе собрались лишь за два квартала, найдя друг друга по мобильным средствам личной связи.
Алекс, заскочив в какой-то полуподвал, вылез оттуда в костюме… пекаря! Я его едва не стукнула, хотя через некоторое время сама выглядела обычной прачкой, переодевшись в самое дешевое и застиранное платье, какое только можно было достать у старьевщика. Вот только кот, наш главный опознавательный знак, категорически отказался перекрашиваться суриком в рыжий цвет.
– Надо мной будет смеяться вся Прага! И ты, Алиночка, в первую очередь, а я этого больше не вынесу… Пусть меня поймают и казнят, но цвет моей шкуры не опорочит этот бесстыжий апельсиновый оттенок!
– Отныне и до конца операции мы больше не гуляем по городу все вместе, хорошо? – сказал командор.
– Без особой радости, но согласна, – кивнула я. Нам всем надо продержаться и не сесть в тюрьму до завтрашнего дня, когда установится летнее солнцестояние…
Мои агенты оставили меня ночевать в какой-то частной богадельне, кот ждал на улице, чтобы не светиться, а потом отправились в грязный кабак неподалеку. Подразумевалось, что алхимик и шаман из России, запросто болтающий с королем, не унизится до посещения таких низкопробных заведений. Я даже не успела на всякий случай поревновать мужа – отрубилась, едва коснувшись головой жесткой подушки, и спала как убитая!
Утро началось с проблем. Во-первых, меня подняли в шесть часов, крича, что так долго нормальные прачки не спят, и выгнали «на работу». Во-вторых, в кабачке ребят не было, якобы они ушли еще до рассвета. А в-третьих, на связь мои агенты выходить не желали, причем оба, что, как понимаете, наводило меня на самые грустные предположения…
Я в полной панике, как призрак Очумевшей Девицы, стремительно носилась по Праге в поисках мужа и кота. Неужели они решили принести жертву? Но почему без меня, я бы охотно посмотрела. Да нет, шучу, конечно, это ужасно…
А может, их похитили?! Как можно было так исчезнуть, обещали зайти в восемь, а сейчас уже десять, знала бы, что могут просто проспать, так не беспокоилась бы и ждала хоть до обеда, но у них и переговорники отключены! Что я должна думать?!
Причитая про себя, я шла через Карлов мост к «Витрувию», в надежде застать там Славэка: он говорил вчера, что будет готовить эликсир для придворных. «На сколько бы вы ни приехали в Прагу, вы пройдете через Карлов мост несколько раз!» – как помнится, гласил путеводитель, и точно, не врал. Я уже забодалась через него бегать…
Внебрачный сын водяника лучше меня знает Прагу и службой, кажется, не обременен, может уходить с работы когда захочет, пусть поможет мне отыскать ребят. Это и в его интересах! Мы же обещали избавить город от злого демона…
У самого моста на меня вдруг набросился какой-то запыхавшийся человек с безумными глазами и лохматой бородой в пол-лица.
– Пани, постойте, я вижу, вы не чешка!
– Ну и что? Я – дикая калмычка, могу укусить, а это заразно, – огрызнулась я, пытаясь его обойти, но он, в какую бы сторону я ни дернулась, успевал загородить мне путь. От местных ждать помощи бесполезно, муж пропал, кот исчез – ладно, сама справлюсь. Я чуть приподняла подол платья, высвобождая колено для удара, но этот тип, сразу отступил, разгадав мои намерения с полувзгляда.
– Не сердитесь, пани! Просто чешские дамы такие скупердяйки… А от вашей небольшой щедрости зависит не только мое спасение от проклятия, но и вообще все дальнейшее существование! Смилуйтесь!
Я недоверчиво посмотрела на бородатого мужчину лет тридцати пяти. Выражение его глаз и вправду говорило, что он видит в моем лице последнюю надежду. Только я на актерские трюки не поддаюсь, у меня, в команде и так сплошные артисты. Он опять развел руки в стороны, загораживая путь…
– Эй, что вы себе позволяете?!
Он попытался ответить, и это было его ошибкой. Я пнула его в сгиб колена и резко толкнула в плечо!
Мужчина брякнулся на мостовую, отодвинулся от меня и обиженно заговорил:
– Я Бородач. Мой барельеф на сваях моста вы могли видеть, если хоть раз полностью перегнулись через перила у Староместской мостовой башни, хотя при этом кто-то должен держать вас за ноги. Иначе меня не увидите или, увидев, свалитесь в реку – одно из двух. Уже двести лет со времен строительства этого моста каждые пять лет проклятие временно отпускает меня – и на один час я превращаюсь в человека, которым был, пока не пришлось стать барельефом. Только если за этот час я уговорю какую-нибудь девушку угостить меня шестнадцатью кружками пива, я обрету свободу, чего, как видишь, мне за двести лет не удалось. Помоги, освободи мою душу! Мне нужно отсюда бежать, пока не поздно.
68 
