Особенно,... 
22 
– Чего «не»?! Фёдор, я не вас спрашиваю, а вашего прямого начальника.
– А он ну… у… н-не…
– Фома, уйми подопечного.
В ответ все присутствующие (подозреваю – все, включая кота и высунувшегося домового!) уставились на меня с негодующим упрёком. А сам сотник встал, ударил шапкой об пол и, придвинувшись ко мне нос к носу, внятным русским матом высказал всё, что накипело. Причём не произнеся ни звука – у командира стрельцов напрочь пропал голос… Но я почему-то понял всё.
– Извини.
Фома в короткой жестикуляции образно показал, где он видит мои извинения и куда я их могу себе засунуть.
– Здесь женщины, – краснея, намекнул я.
Баба-яга и Олёна одинаково смиренно подняли очи к потолку, делая вид, что в упор не замечают, что разобиженный сотник думает о них конкретно, о всём женском поле в целом, о нашем отделении и его руководстве, о государственной политике, царе, а также… Фома размахивал руками, как сумасшедший широколопастный вентилятор из Южной Кореи, пока попросту не устал и не рухнул обратно на скамейку.
– В-вот оно как… а в-вы всё д-дра-азни-тесь, – укоризненно заключил Заикин, обмахивая его платочком.
– И… давно это? – Я уже понял, к кому обращаться.
Стрелец вздохнул и пояснил:
– Да со-о-о вчерашн-н…ей ночи. М-мы-то до-о-зором шли, а о-о-о…
– Он?
– Он! О-о-он-то у за-забора си-идел и н-не в себе, ка-а-к… как будто у-у-ви-и…
– Увидел кого-то? И это его так напугало, что он голоса лишился?!
Фома решительно вмешался, всё так же мимикой и жестами доказывая, что ни хрена он не испугался, а просто был шокирован. Стрельцы проводили его домой, он выпил стопочку и уснул, но голос наутро так и не вернулся.
Я строго взглянул на бабку.
– А с чего же я-то, старая, крайней стала? Подумаешь, в лягушку обернула на часок… От этого небось ещё ни у кого голос не пропадал. И не смотри на меня так, участковый, не виноватая я!
– Ладно, учтём, – для виду пришлось согласиться мне. – В конце концов, Митю вы превращали не раз, меня тоже… было… Но фактов потери речи не имелось. Фома, а чего ты там, собственно, такого увидел?
Сотник растерянно пожал плечами.
– И… н-не-э по-о-о-мн…
– Понял, понял. – Поспешив заткнуть рот Заикину, я опять обернулся к Яге: – Бабуль, исключительно в целях чистого эксперимента – одну срочную экспертизу можно?
– Переполох, что ль, вылить? – бодренько вскинулась она. – Дело нехитрое, отчего же нет-то… Чай, уж Фома Силыч нам человек не посторонний небось, поглядим – поможем, по мере умишка да мощей старческих…
Моя домохозяйка быстро достала нужные ингредиенты, напрягла Назима расплавить в миске свечной воск, усадила пострадавшего поудобнее, что-то сыпанула в печь и непонятно зачем шуганула даже не приближающуюся к ней Олёну:
– А ты, девка, под руку не лезь! Вона стой, где стоишь, а шевельнуться не думай даже. Я за тобой каждую минуту слежу, без продыху!
Никто ничего не понял, но заступаться тоже не стали, опытному специалисту сейчас слова против сказать нельзя – чародейство штука тонкая… Одна ошибка в заклинании – и прощай, боевой товарищ, мы тебя никогда не забудем, если будешь в раю, и ты нас добрым словом вспомни! Я только обратил внимание, что слова бабка напевала немножко другие, не те, что над Митькой.
- Выливается беда, выжигается!
- Всё по слову моему пусть решается.
- Опрокидывайся в чан,
- Скорбь горючая,
- Уходи, тоска-печаль
- Неминучая…
- Страх-страх! Отпусти душу, развяжи язык, оставь человека…
- И ныне и присно, с начала начал до скончания века!
– А-а, вспомнил! – В горницу с восторженным воплем вломился дремавший в сенях Митя. – Ещё на тётку Матрёну жаловались возчики разные! Дескать, капустою, что она в трактир бочками катит, приличному гражданину и водку закусить невозможно – сплошное сортирное разочарование! И не я им это подсказал, а… А чего это вы тут все на меня такие серьёзные?!
* * *
Пока все присутствующие кто с чем, кому что попало под руку кинулись ловить нашего младшего сотрудника, я неторопливо обследовал ту нелепую восковую форму, которую Яга получила в результате дрогнувшей руки из-за вышеупомянутого эмоционального крика Митиной души. Более всего это походило на уродливый блин с одной дыркой чуть левее центра. Никак иначе идентифицировать это безобразие не могу, я честно пробовал.
В общем, из-за сбившегося заклинания речь к Еремееву так и не вернулась. Митька храбро заперся в бане и уже оттуда грозил утопиться в тазике, если его не простят. Баба-яга, сам сотник и стрелец Заикин бились в двери, штурмуя баньку по очереди, но всерьёз ломать собственную недвижимость моя домохозяйка позволить себе не могла.
22 
