Особенно,... 
26 
– Ну что, сокол ясный, мои дела-делишки тут закончены. Домой пойдём или прям здесь за кофием горьким доклад выслушаешь?
– Давайте уж здесь, не томите. – По одному её тону было ясно, что ничего особенно утешительного бабка не раскопала.
– Вот и слушай, экспертиза моя короткая – все улики нашла, да тока преступную личность по ним изобличить не могу.
– Как это?
– Да вот так! Не могу, и всё тут, – с какой-то отчаянной радостью всплеснула ладошками Яга. – Не складывается у меня ничего, не срастается… То ли старая стала, то ли… В общем, сам суди.
Я отставил кофе и раскрыл блокнот.
Некоторое время моя домохозяйка молчала, полуприкрыв глаза и беззвучно шевеля губами.
– Значитца, так вот оно выходит, – наконец определилась она. – Слободу Немецкую и впрямь дрянью всякою закидали. Энто к приходу моему местные уж везде порядок навели, всё отмыли, отдраили, а запашок соответственный одеколоном залили. Не соврал посол ни на капельку – было тут осквернение. Хоть правильнее было б сказать: действие хулиганское. Энто факт!
– Кого подозреваете?
– А вот энто уже иной вопрос… Не человек тут бедокурил, не людскими руками всё безобразие сотворилося. Слобода на ночь надёжными замками заперта, со всех сторон забор тесовый, охрана, псы свирепые, абы как внутрь и не прошмыгнёшь. Да и мыслимое ли дело хоть одному, хоть пятерым смутьянам куражу ради через все препоны пролезть да ещё почитай вёдер десять дерь… ох, прости мя господи!.. гадости энтой особой перетащить да везде понаотметиться?!
– Значит, магия?
– И да, и нет… – уклончиво ответила бабка. – Чародейство тут имелось, спорить не стану. А вот чьё, откуль взялось да с чего, зачем, почему и кто ейный хозяин – про то мне неведомо. Всё обсмотрела, обнюхала, а тока причины найти не могу. Не везёт мне чтой-то, Никитушка…
– Не везёт… – Я с лёгким раздражением захлопнул блокнот, записывать было почти нечего. – Не везёт – это понятие необъективное. Его к делу не пришьешь и в протокол не поставишь. Мне вон со вчерашнего дико не везёт, а что делать?
– С невезением-то? С ним, милок, ничего не сделаешь…
– Тогда поблагодарим старосту за хлеб-соль, кофе и сосиски, а нам в отделение пора, – приподнялся я.
– И то дело, – кряхтя, встала глава экспертного отдела. – Митенька-то где?
– На базар пошёл, ревизия у него.
– Базар уж, поди, закрылся весь, чего ж там ревизировать-то? Ох, еже ль тока неслух наш опять тётку Матрёну достаёт…
Мы одновременно вздохнули. Борьба нашего младшего сотрудника за качество (и количество!) кислой капусты давно стала притчей во языцех во всём Лукошкине. И главной целью Митиных «проверок госконтроля» была старая подружка Яги, дородная тётка Матрёна! Не помню уже, когда и из-за чего они с Митькой в первый раз сцепились языками, но пограничные стычки успешно переросли в окопную войну, прерываемую время от времени активными вылазками с обоих фронтов…
Староста любезно предложил нам телегу до отделения, но мы предпочли прогуляться пешком. Говорили много, на отвлечённые темы, стараясь не касаться личного.
У меня, как вы понимаете, голова была больше забита проблемами взаимоурегулирования жизни и выживания Олёны в нашей милицейской среде. С Ягой на эту тему беседовать бесполезно, да и опасно, она почему-то невзлюбила мою невесту и спуску не даст. Вот ведь бывает такое, а ещё недавно та же Баба-яга делала всё, чтоб освободить девушку из-под Кощеевой власти, и сама уговаривала меня: «Женись ты, сокол ясный!» Но стоило реально подойти к свадьбе, как бабку словно шмель ужалил не в то место…
У наших ворот было тихо. Стрельцы, правда, показались мне чуточку напряжёнными, но, может, я накручиваю. Доложили, что забегал иконописец-авангардист Савва Новичков, просил передать, что мой «заказ» исполнен, но сам не дождался, обещал быть утречком.
– Что за заказ-то, Никитушка? – спросила Яга.
– Да доску он мне сделать должен – «Их разыскивает милиция», – напомнил я. – Мы же ещё неделю назад его просили изобразить всех ведущих воров и подозреваемых на небольших планшетах, типа фотографий. Обычная милицейская профилактика, забыли?
– Забыла, – покаялась бабуля. – И впрямь был такой разговор. Да тока пущай без авангардизму этого чудного, а то ить пятирукими бандитами с зелёной рожей да тремя глазами на ухе весь народ в столице перепугает!
– Обещал реалистично.
Мы поднялись на крыльцо, прошли в сени. Митя, судя по всему, ещё не прибыл, а вот в горнице… В горнице нас ждала трогательная картина – моя ненаглядная Олёнушка, одетая почему-то в немецкое платье, бодро накрывала стол на четыре персоны. Причём один прибор был не наш – австрийская фарфоровая тарелка с императорскими вензелями и серебряная вилка. Не может быть…
26 
