Особенно,... 
44 
Проблема ещё не встала в полный рост, но такие неприятные вещи лучше давить в зародыше, не дожидаясь худшего. По окончании доклада он задумчиво ковырнул ногтем ближайшую ватрушку, выгреб творог, сунул в рот и удовлетворённо кивнул – вкусно… Бабка незаметно показала Назиму большой палец.
– Знатное печево у вас в отделении, – думая о чём-то своём, отсутствующе проговорил наш царь. – Как ни зайду, всегда разносолами да сладостями всякими балуете. Одного не пойму: что ж, суши японские так трудно слепить, что ли? Комочек риса да ломтик рыбки сырой сверху – всех делов-то, а государя уважите…
Моя домохозяйка так же незаметно показала домовому кулак. Значит, в следующий раз суши точно будут.
– Так о чём это я… и к чему? А-а, вспомнил! К тому, что все сказки ваши мне в боярской думе пересказывать нельзя – засмеют… Дескать, возчика убили, купцы на невесту сыскного воеводы указали, а вся милиция трогательную отмазку нашла – мол, всему виной Лихо Одноглазое! Которого и видеть-то нельзя, и потрогать не получается, арестовать невозможно и победить нечем, потому как оно – само невезение! А как тут бороться, коли не везёт?! Никак! Ручками развели да по углам и разбежалися, вот и вся моя милиция храбрая.
– Э-э, минуточку… – нерешительно вмешался я, но царь грохнул ладонью по столу:
– А ну цыц, участковый! Ты надо мной тешился, что я в одёжки чужеземные ряжуся, обычаи неродные изучаю, стихи не те пишу, садик из камней строю… Дык на то моя самодурская воля, в свободное время от дел государственных никому не во вред. А теперь на себя оборотись! Почему возчик помер? Кто за душу христианскую загубленную ответ держать будет? Кто Лихо твоё обозначенное в мой город запустил? Как его отсюда выгнать? Над кем суд чинить? Раз уж на тебе погоны защитника правды и порядку, так защищай давай! Кто тебе мешает?!
– Ну-у, по большому счёту… никто…
– Эх, Никита Иванович… – Государь встал, пристально посмотрел мне в глаза и направился к двери. – Побасёнки да догадки к делу не подошьёшь. Покуда главного преступника не изловишь – нет тебе моего доверия. Как друг – верю, заслуги прежние помню, ценю и благодарен искренне! Но как царь и самодержец…
Я опустил голову. Все наши тоже молчали. Горох в пять минут поставил нас на место, ткнув в нос так и не раскрытым преступлением.
Уже на выходе, шагнув в сени, он быстро обернулся к царице:
– Домой-то собираешься али как?
– Я есть на службе, – дрогнувшим голосом гордо ответила храбрая австриячка. – Но я буду рада уфидеться в церкви и там молиться за русский народ.
– Ага, – неопределённо хмыкнул государь. – Ну, саёнара вам всем…
По-видимому, хотел сказать что-то ещё, даже снова обернулся, но передумал. Упрямо сдвинул брови, стиснул кулаки и вышел, хлопнув дверью. Лидия Адольфина безвольно опустилась на скамью и тихо заплакала. Вот только их семейных проблем нам для полного счастья и не хватало, господи, просто голова кругом…
Я устало подошёл к окошку, тупо глядя, как Горох опять надевает кафтан, шапку и сапоги, садится в седло и едет за ворота. Бабка увела к себе в горницу всхлипывающую государыню. Митя зачем-то топнул лаптем по полу, что-то высокопарно буркнул себе под нос и унёсся вслед за царём. То ли мстить, то ли объяснять ситуацию, то ли просто жаловаться на тётку Матрёну, потому как «она явный враг роду человеческого, а над капусткой надругалась столь бесчинно, будто б ей любое злодейство с рук сойдёт!..». Куда исчезли Васька с Назимом, я уже не видел, только вздрогнул невольно, когда сзади на мои плечи легли две нежные лебединые ладони…
– Это всё из-за меня, любимый? – Олёна прильнула щекой к моему правому плечу. – Одни несчастья тебе со мной.
– Да уж, угораздило влюбиться. – Я погладил её пальцы. – Не переживай, родная, разнос от начальства для нас обычное дело. Иногда даже полезное… Мобилизует, вдохновляет, заставляет строже относиться к себе и прикладывать максимум усилий для разрешения поставленной задачи! В общем, давай я тебя лучше поцелую.
– А давай ты мне лучше какое-нибудь задание дашь или поручение служебное, – неожиданно упёрлась она. – Всё-таки мы как-никак, а венчаться собрались. Что как жена милицейская от мужниных бед прятаться буду?!
– Тебе нельзя выходить.
– Вчера выходила!
– И что?! Кого после принесли в пыльном мешке, как картошку на овощебазу?
– Я допросы вести могу, – не сдавалась бывшая бесовка.
– У нас в отделении пытки не практикуются.
44 
