128 
В руке лейтенанта тускло блеснул ствол трофейного пистолета.
* * *
Папа Илоны зарабатывал вполне достаточно для того, чтобы содержание Нэда Гамильтона никак не отражалось на семейном бюджете. Самому рыцарю и на ум бы не взбрело поинтересоваться, на какие деньги и за какие услуги его кормят. В Средние века хозяин замка, оставивший на постой воина-крестоносца, безропотно обеспечивал его столом, ночлегом и брал на себя все расходы по содержанию рыцарского коня. Это считалось честью! Дополнительная финансовая нагрузка на прокорм одного, но прожорливого карлика тоже вряд ли была бы такой уж заметной, но… Илона отлично понимала, что Нэд папе понравился и с ним проблем не будет, а вот «тренер» со своими слезливыми историями вызвал резкую антипатию, поэтому Щура надо было отправить домой как можно скорее. Завтрак прошел в холодной, недружественной обстановке.
– Я не буду это есть. Какие-то веревки из вареного теста.
– Это – спагетти! С сыром, кетчупом и чипсами, итальянская кухня, их сам Папа Римский знаешь как трескает!
– А почему они горелым пахнут?
– Ну, подумаешь, не уследила при варке… Я старалась! Мюсли будешь? Могу молоком залить.
– Это еще что за зверь?! Комочки какие-то, фрукты пересохшие… Да что ж вы тут все едите?! Этими мюслями овец только кормить!
– Сэр, мужчине не подобает быть столь непочтительно разборчивым в пище. Я же не спорю, дали – ем.
– А ты что этим хочешь сказать, рыжая голова? Что тебя тут травят, да?
В общем, Нэду достались обе порции, а привередничающий карлик довольствовался большим куском хлеба, солью и перцем.
– А где вчерашнее вино, чистое, как слеза ребенка, и столь крепкое, что кажется, будто живой огонь пробегает по жилам?
– Водки нет, кончилась. Будет чай с печеньем и сыром. Не желаешь кусочек сыра на бутерброд?
– Вот этого?! Да он же весь в плесени! Ты что, смерти моей хочешь?!
– Это – рокфор! Французский сыр, деликатес, весь смак именно в этой плесени… Нэд!
– А что я, леди Илона? Я же молчу.
– Ага, да у тебя на лбу написано: «Франки всегда отличались недалеким умом…»
Чай Щуру не понравился, от кофе он категорически отплевывался, но, сумрачно глядя в окно, всухомятку перетаскал почти все печенье из вазочки. Когда все уже встали из-за стола и выстроились в прихожей, подоспел Валера Люстрицкий. Могучий Воин был совершенно здоров, щеголяя в белоснежной рубашечке с короткими рукавами, голубых шортах с кружавчиками и новеньком браслете на левой ноге. Первым делом он одарил всех троих пламенными поцелуями.
– Илона, ты настоящее чудо! Нэд рассказал, сколько вам пришлось испытать, добывая для меня лекарство. О, мой золотоволосый герой, я… у меня слов нет… я хочу облобызать ваше колено! Почему нельзя? А когда можно будет? Ах, Щур… мой славный, мой добрый, мой заботливый Щур! Не вырывайтесь, не вырывайтесь, я все равно вас так не отпущу.
– Ну ты, отлечившийся! Надо бы твоей светлости постельный режим на неделю втемяшить, да ведь ты потребуешь, чтоб «милый Нэд» тебя в той же постели и навещал. Лекарство разведенное пьешь?
– Само собой! – клятвенно захлопал ресницами Валера. – А куда это вы собрались? Я с вами.
– В центральную аптеку. Надо прикупить некоторые ингредиенты, Щура домой отправлять будем.
Уже на улице встал серьезный вопрос: как ехать до аптеки? Обычно катались на Бреде, против троих всадников он не возражал, но везти на своем горбу еще и карлика отказался категорически. Нэд посадил его впереди – черный конь повернул голову и сдернул несчастного наземь зубами. Беднягу посадили позади всех – Бред смел его хлестким ударом хвоста. Посовещавшись в поисках разумного компромисса, договорились, что Илона и Нэд едут верхом, а Валера и Щур идут рядышком пешим маршем. По пути леди Щербатова, ненавязчиво прильнув к рыжему рыцарю, исподволь выясняла, что он, собственно, намерен делать в своей средневековой Англии, когда вернется. В том смысле, не хочет ли он привнести туда полезные технические новинки: электрифицировать Лондон, установить телефонную связь между Нотингемом и Вестминстерским аббатством, пустить первую железную дорогу, в конце концов, изобрести королю Ричарду обыкновенный велосипед! Нэд Гамильтон-младший выразил серьезные сомнения, но категорически ни от чего не отказывался, а темные очки поправлял постоянно, считая их высшим достижением современной цивилизации. Валера и Щур болтали о своем, вернее, сэр Люстрицкий, как всегда, задавал кучу провокационных вопросов, а карлик, краснея от натуги, пытался сообразить, чего же от него хотят. Был ли у них в Мальдороре СПИД? Отличают ли там геев от гоев? Есть ли у них вообще такое понятие, как нетрадиционные сексуальные меньшинства? И почему, если девушка целует девушку, то это – эротика, а вот мужчина мужчину – уже порнография?
128 
