Лёгкий, ненавязчивый романчик 
50 
…Говорят, что племянник благородного главы городской стражи вставал поздно. Где-то часам к двенадцати дня он соизволил распахнуть сонные вежды и выглянуть в окно. Видите ли, шум, доносившийся с улицы, его и разбудил, а причина шума отнюдь не казалась тривиальной. Толпа народа плотно окружала двух потрёпанных судьбой дервишей, бродячих монахов, отдавших свои тела и души всемилостивейшему Аллаху. Один, высокий, как сосна, и грязный, как уличный кот, молча делал руками непонятные пассы. Второй, пониже ростом и с заметным брюшком, растолковывал эти жесты правоверным. Горожане то почтительно замолкали, слушая, то возбуждённо галдели на все голоса, яростно обсуждая услышанное.
– Кто эти уроды? – высокомерно поинтересовался Али Каирская ртуть. Чернокожий раб, подающий хозяину халат, склонился в подобострастном поклоне:
– Это святые люди из земель далекого Магриба. Аллах одарил их пророческим даром, и они предсказывают судьбу.
– В нашем городе хватает лжецов и глупцов. Прикажи им убираться, я не потерплю, чтобы под моими окнами торговали дешёвыми выдумками!
– Как будет угодно моему господину! – Раб давно знал, что с хозяином не стоит спорить даже в мелочах, но на этот раз почему-то позволил ма-а-ленькую вольность. – Только дервиши ни с кого не берут никакой платы. Они исполняют обет и несут в мир волю Аллаха.
– Неужели?
– Да отсохнет мой язык! Я смотрю на них уже больше часа, и за всё это время они не взяли даже самой мелкой монетки. И никому не отказали в ответе на самое сокровенное…
– Ах, вот как? – Господин Али изобразил лёгкую заинтересованность, позволил рабу одеть себя и, жестом отпуская несчастного, повелел: – Спустись вниз и приведи этих святых людей сюда, я изволю говорить с ними. А потом иди в мои казармы и скажи, что я велел дать тебе двадцать пять палок по пяткам – за слишком болтливый язык.
– Да продлит Аллах годы моего мягкосердечного повелителя! – Раб постарался ретироваться поскорее, дабы не нарваться на лишние неприятности. Своё дело он сделал, честно заработав два динара. Теперь наступала очередь дервишей…
* * *
Курсы актёрского мастерства для профессиональных дервишей.
С последующим трудоустройством
Тот, что высокий, вёл себя высокомерно и нагло. Казалось, благодать Аллаха, с лихвой осенившая его высокое чело, ничуть не добавила смирения и приличествующей истинному мусульманину кротости по отношению к тем, кого судьба поставила выше. Голубоглазый дервиш пренебрежительно оглядел покои молодого господина, бесцеремонно сгрёб горсть урюка прямо с блюда на столике и царственно расхаживал туда-сюда по комнате, неторопливо бросая в рот одну урючину за другой. В его упругой походке чувствовалось врождённое величие, и опытный в таких делах Али решил, что раньше этот монах был знатным визирем. А вот второй, тот, что пониже, с проникновенным лицом и неподражаемо-честными глазами, знал этикет, поэтому говорил много, но по существу и с требуемым подобострастием…
– Да будет Аллах, всемилостивейший и всемогущий, благосклонен к твоему дому и наполнит его золотом так же, как душу твою радостью и весельем! Чем могут бедные дервиши служить тому, чьё имя гремит от Каира до Багдада?
– Кто вы?
Голубоглазый удивлённо вскинул брови, вопросительно глянул на товарища, кивнул в сторону юноши и покрутил пальцем у виска. Говорливый дервиш укоризненно поцокал языком и поспешил объясниться:
– Мы два сводных брата. Всю жизнь провели в пустыне, направив бренные помыслы к величию Аллаха, и он снизошёл до нас. После семнадцати лет бессонных молитв нам был ниспослан дар предвидения. Мой бедный брат нем от рождения, но Аллах даровал ему свои милости. Теперь он показывает, какие беды ожидают того или иного человека на его жизненном пути, а я, недостойный, облекаю его жесты в слова, понятные слуху правоверных.
– Если это окажется ложью, вы оба будете сварены в котле с кипящим маслом! – на всякий случай поугрожал шехметовский племянник, от любопытства пощипывая себя за первые усики над верхней губой. Дервиши незаметно переглянулись: молодой господин заглотил наживку, оставалось красиво подсечь, и он на крючке!
– Всё в руках Аллаха, да не оставит он нас, презренных, и не бросит души наши в пасть иблиса… Чтоб его задница дала поперечную трещину! – значимо заключил второй бродяга, почти дословно истолковывая выразительную жестикуляцию первого.
50 
