13 
Писателям сложнее, но и они выкручиваются, как умеют. Для привлечения читательского интереса создаётся благородный супермен, мускулистый король, дикий варвар, непризнанный маг (в принципе вполне объединяемо), крушащий врагов сотнями и меняющий женщин через страницу. Многоуважаемые дамы-писательницы гонят то же самое, с поправкой на пол и твёрдой гарантией того, что, хоть главная героиня уродина и стерва, каких поискать, всё равно самый главный красавец-блондин в неё влюбится и женится!
А уж для эстетствующей публики (благо она не многочисленна) создаются псевдоинтеллектуальные герои-спецназовцы-интеллигенты, по пять страниц размышляющие, а не спустить ли курок, и вечно решающие глобальные философские вопросы на осточертевшие темы типа «что есть добро, а что зло с позиции нравственности и экономики?».
Попытайтесь вписать в эти подгруппы Рахиль, Ивана и Миллавеллора… Получится пародия на героев, да? Но парадокс в том, что они-то как раз и не были пародией. Они умудрялись оставаться самими собой в любой ситуации, за что и пользовались заслуженной любовью. Чьей? Да хоть друг друга! Разве этого мало?..
– Ваня-а…
– А?
– Я таки опять умерла?
– Ну. Не знаю даже… А как ты сама считаешь?
– Ой, я, как всякая приличная еврейка, имею минимум два мнения. Вам какое первым?
– Любое.
– Почему?
– А что, очерёдность имеет значение?
– Вы меня пародируете или таки умнеете на глазах?!
– Рахиль, я сдаюсь. Только не заводись, и без тебя…
Видимо, молодой подъесаул хотел сказать «тошно», и умненькая иудейка поняла это сразу. Но в обиженку не ударилась и скандалить не полезла. С чисто казачьей практичностью она на четвереньках исследовала то странное место, куда они попали…
– Итак, комментирую по ходу. Мы с вами на широком гладком плато, шо более похоже на здоровущую круглую площадь. Под ногами сплошной чугун со странным запахом перегорелого масла. Вырваться отсюда проблематично, ибо края площади уходят вверх, и в темноте неба их не видно. Подчёркиваю – именно в темноте неба, потому как щас явно не ночь, но тьма вокруг по-египетски удручающая. Тепло…
Иван Кочуев поискал утерянную фуражку, нашёл, надел, поправил козырёк по отношению к чубу и ещё раз огляделся в поисках мятежного эльфа. Увы, уж если кто и умел исчезать практически бесследно, так это всеми любимый, незабвенный Миллавеллор. Его узкий след в этой истории мелькал чрезвычайно своеобразно – если раньше он играл в собственную игру, то теперь, кажется, игра играла им. Мы остановимся на этом поподробнее, но позже…
– Ваня, у меня что-то с нервами. В том плане, шо нервные окончания буквально горят. Особенно окончания на конечностях… Если вы таки поняли, шо я имею?!
– Понял, у самого сапоги дымятся.
– И вас не интересуют мои предчувствия?
– А они у тебя хоть когда-нибудь были хорошими? – беззлобно огрызнулся казак, уже едва не подпрыгивая. – Ей-богу, скоро я тут начну отплясывать, как грешник на сковороде…
– Таки вот! Сковорода! Это то самое слово, которого мне не хватало для полной картины! Мне дико повезло, шо вы такой умный… Я с вас горжусь!
Иван успел лишь нежно обнять её за плечи с вполне определёнными намерениями, когда из черноты небес прямо им под ноги рухнуло обнажённое человеческое тело. Рахиль традиционно взвизгнула и тут же взяла прицел.
– Ты с ума сошла?
– Казак Кочуев, оно шевелится! Дайте я его дострелю, шоб не мучалось, потому как так падать всем пузом – оно же больно!
– И что, после контрольного выстрела в голову ему полегчает? – Молодой человек уверенно опустил ладонь на воронёный ствол автоматической винтовки. – Остынь, перед людьми неудобно…
– Я вас умоляю, перед какими людьми?! – даже не успела развить тему израильская военнослужащая, как люди с неба посыпались буквально друг за дружкой.
Иван и Рахиль с воплями носились взад-вперёд, отчаянно уворачиваясь от падающих тел. Разных – мужских и женских, толстых и тощих, разновозрастных, – но все одинаково голые, а главное, живые!
– Ваня, чего им всем от меня надо?! – надрывалась юная еврейка, чисто по-женски продолжая задавать самые глупые вопросы на ходу. – Шо, этот групповой стриптиз и есть наше божье испытание? По мне, так оно уже смахивает на наказание, нет?!
– Ничего не знаю, – раздражённо отфыркивался казак, вытаскивая сапог, застрявший меж двух рухнувших бедолаг. – Понимаю, что всё это грешники, что будут жариться на сковороде, но народец выглядит жутко довольным! Аж завидно, право слово…
13 
