37 
— Я задал тебе вопрос, — резко сказал он. Кортни не могла пошевелиться, охваченная страхом. Надо взять себя в руки, решила она.
— Мой попутчик придет с минуты на минуту. Двое засмеялись. Почему? Коричневый не смеялся. Лицо его было бесстрастным.
— Это не ответ. Где он? — повторил он.
— Ушел охотиться.
— Давно?
— Больше часа назад.
— Что-то я не слышал ни одного выстрела, Дэйр, — заметил рыжеволосый парень. — Похоже, нам долго придется ждать.
— Прекрасно, меня это устраивает, — сказал здоровенный черноволосый детина с жидкой бородкой. — У меня есть неплохая мысль, как скоротать время.
Бандиты опять засмеялись.
— Этого не будет, во всяком случае сейчас, — сказал коричневый. — Отведи ее к их стоянке, Ромиро!
Мужчина слез с лошади и пошел к Кортни. Внешность его, как и имя, была мексиканской, если не считать зеленых глаз. Ростом немногим выше Кортни, он был крепкого сложения и одет во все черное. Только серебряный медальон поблескивал кроваво-красным светом в лучах заката. На его смуглом лице застыло такое же мрачно-серьезное выражение, как у Чандоса. Кортни подумала, что этот парень, вероятно, опаснее остальных.
Он подошел и взял ее за руку, но Кортни ее отдернула.
— Минутку…
— Не надо, bella! — резко предупредил он. — Не нарывайся на неприятности, рог favor!
— Но я не…
— Callate! [1] — процедил он сквозь зубы. Кортни догадалась, что он просит ее говорить тише. Неужели он хочет защитить ее? Его спутники уже поднимались на холм. Кортни задрожала — ветерок с реки обдувал ее мокрое тело, но такой же холод источали зеленые глаза мужчины.
Он снова взял ее за руку, и снова Кортни вырвалась.
— Может, ты позволишь мне хотя бы вытереться и переодеться?
— В эту мокрую одежду?
— Нет, в эту.
Она указала на куст на берегу, где она оставила свежую одежду.
— Si, только быстрее, рог favor. Кортни трясущимися пальцами нащупала револьвер, спрятанный под полотенцем, но от волнения не удержала его. Выскользнув из ее руки, кольт с громким стуком упал на камни. Мексиканец, вздохнув, нагнулся за ним. Кортни застонала, когда он сунул револьвер за свой ремень.
Со стыдом представляя, что сказал бы Чандос о ее глупости, Кортни торопливо взбиралась на холм.
Ромиро поднялся следом за ней и встал рядом. Не могла же она у него на глазах снимать нижнее белье и переодеваться; поэтому Кортни натянула сухое платье поверх мокрой нижней одежды.
— Ты простудишься, bella, — заметил Ромиро, когда она вышла из-за кустов.
В этом был виноват он, и Кортни сердито бросила:
— А разве у меня есть выбор?
— Si, выбор у тебя есть всегда. Уж не думает ли Ромиро, что она станет при нем раздеваться? Хорошенькое дело!
— Нет, не всегда, — возразила Кортни. Ромиро пожал плечами:
— Ладно, идем!
Он больше не пытался взять ее за руку, а просто махнул в сторону привала, показывая, чтобы она шла впереди. Кортни быстро собрала свои вещи, и через несколько мгновений они вступили на небольшую поляну, где она разбила стоянку.
Трое других были уже там. Они сидели у ее костра, ели ее бобы с хлебом и пили ее кофе. Их наглость возмутила Кортни, но еще больше напугала, ибо она поняла, что все это значит.
— О, скоро же вы! — ухмыльнулся черноволосый. — Не говорил ли я тебе. Рыжий Джонни, как он быстро выхватывает свою «пушку»?
Кортни оскорбление пропустила мимо ушей, но мексиканец разозлился:
— Imbecil! [2] Это же леди!
— Ах, я дерьмо! Это же леди! — презрительно передразнил его черноволосый. — А ну-ка, веди ко мне эту леди и сажай ее прямо сюда!
Кортни побагровела, увидев, как он похлопал себя между ног. Поспешно отвернувшись, она умоляюще взглянула на мексиканца, но тот лишь пожал плечами:
— Там для тебя все готово, bella.
— Нет!
Ромиро опять пожал плечами:
— Видишь, Ханчет? Она не хочет знакомиться с тобой ближе.
— Черт, да мне плевать на то, что она хочет, Ромиро! — прорычал Ханчет, вставая.
Мексиканец выступил вперед, заслонив собой Кортни, и обратился к Дэйру:
— Может, ты объяснишь своему amigo, что женщина — единственная твоя приманка для Чандоса и лучше ее не трогать? Лошадь при нем, так какой смысл ему возвращаться на стоянку? Что до меня, я бы не стал забирать свою женщину, если ею уже кто-то попользовался, пусть даже насильно. Я бы просто поехал своей дорогой.
Такая безжалостность потрясла Кортни. Она смотрела на Дэйра, со страхом ожидая его ответа, ибо он, несомненно, был у них главным.
37 
