103 
Щенка Джейрд принес специально для мальчика, так по крайней мере сказала Акела.
Самого Джейрда Коринна еще не видела. Все утро его не было дома, потом он явился с живым подарком и передал его через тетушку. Коринна поняла, что это просьба о прощении. Он признал свою вину и поверил рассказу, но слишком поздно. Ее сердце навсегда закрыто для него.
Коринна слышала голоса Флоренс и Акелы. Они пекли бисквиты из таро и мирно беседовали. Любознательность Флоренс была поистине неисчерпаемой. На Гавайях ее интересовало буквально все; рецепты национальных блюд, названия диковинных растений, язык, песни, а самое главное — история острова. Вот и сейчас речь шла о стародавних временах.
— Раньше, до появления миссионеров, у нас было шестнадцать кахунас. Даже не знаю, как назвать их по-английски. Может быть, старейшины, но не совсем так, — рассказывала Акела.
— А я думала, кахунас — это что-то вроде священника, — прервала ее Флоренс.
— Были и такие. Были кахунас, которые говорили с богами и сообщали народу их волю. Были кахунас, которые знали историю нашего народа и хранили древние предания. Были кахунас, умевшие читать по звездам и предсказывать будущее. Были и те, кто занимался колдовством.
— Хотела бы я знать, почему островитян называют дикими? По-моему, это вполне цивилизованный народ.
И, наверное, у вас почти не было войн, раз вами управляли такие мудрецы.
— Увы, у нас шли бесконечные войны, как, впрочем, и во всем остальном мире.
— Вот видите, Акела, гавайцы — действительно вполне цивилизованный народ, — усмехнулась Флоренс. А Акела продолжала рассказ:
— Каждый раз с приходом нового короля назначались новые правители, а старые изгонялись, что приводило к беспорядкам, а часто и к гражданским войнам, а это самые страшные войны, Флоренс.
В это время на патио вошел Леонака. Он явился прямо с берега. На нем были только шорты, да и те мокрые, а на плече длинная доска. Увидев Коринну, он широко улыбнулся.
— Рад снова видеть вас.
— Я тоже. Как поживаете?
— Наслаждаюсь каждой минутой отдыха. У меня отпуск. — Он присел на корточки, чтобы получше разглядеть Михаэля, и протянул ему палец, который малыш тотчас крепко ухватил. — Так вот он какой, мой племянник. Когда же вы наконец скажете его отцу правду?
Коринна замерла.
— Простите, это совсем не мое дело, — спохватился Леонака, увидев, какое впечатление произвели его слова, — и я не за тем пришел, чтобы читать вам мораль. Хочу пригласить вас на берег, поучу кататься на серфинге.
— Я очень признательна вам, мистер Наяхе, но боюсь, что должна отказаться. — Голос Коринны звенел от напряжения. Про себя она ругала Акелу, которая не могла удержать свои подозрения при себе и все рассказала Леонаке. Интересно, с кем еще она поделилась?
— Надеюсь, мы будем друзьями. Поэтому зовите меня просто Лео. А почему вы не хотите попробовать? Вас пугает океан? Но нельзя жить на Гавайях и ни разу не замочить ног. Хотя вы, наверное, не умеете плавать. У вас ведь всегда холодно.
— А вот тут вы ошибаетесь, — с гордостью ответила Коринна, — плаваю я прекрасно. Я научилась еще в детстве. Отец часто брал меня с собой на верфи, и, пока он занимался делами, я играла с детьми, которые жили на берегу. Сначала они дичились меня, а потом привыкли, и мы стали неразлучны. Один из тамошних заводил, Джонни Бикслер, взял меня под свою опеку и научил нырять и плавать. Мы умудрялись даже заплывать в доки. Он научил меня метать ножи. Вот такое у меня было детство!
Коринна и сама не понимала, с чего это вдруг ее потянуло на воспоминания. Уже много лет она и в мыслях не возвращалась к своим детским годам. Где-то сейчас Джонни? Что с ним стало?
— Значит, вы росли среди уличной шпаны, — усмехнулся Леонака.
— Это случалось только летом. Да и то недолго. Но потом я уже не могла забыть, как прекрасна свобода.
Наверное, именно тогда и сформировался ее характер и тяга к свободе. Это осталось на всю жизнь. Но сейчас появилось нечто другое, что влекло ее сильнее свободы. Появился сын, без которого ей ничего не было нужно.
— Ну, если вы умеете плавать, то просто обязаны научиться кататься на серфинге. Сегодня самая подходящая погода для новичков. И Джейрд, и Малиа катаются.
Так вот где пропадал Джейрд! Его вовсе не мучили угрызения совести. Он развлекался на берегу. Сунул ей щенка, а сам отправился на пляж.
— Ну, так как? — спросил Леонака.
— Боюсь, что мне просто нечего надеть на пляж.
103 
