Особенно,... 
2 
Желудок Саманты издал просто неприличное урчание, нарушив ее мысли. Она взглянула в зеркало еще раз и затем внезапно, повинуясь порыву, выдернула все шпильки, позволив своим прекрасным рыжим волосам рассыпаться по плечам немыслимыми волнами.
Что должно быть, то случилось, сказала она себе раздраженно, в душе досадуя на свой гнев. Теперь я не смогу пойти, даже если ты, Эдриен, все-таки придешь.
Слишком поздно, подумала Саманта уязвленно. Со своим спокойствием, медлительностью, если не сказать заторможенностью, ему просто не понять ее душевного состояния. И вообще, может, не появляться совсем. Время ленча давно прошло. Ожидает ли еще их Джанет вместе с болтливой вдовой, с которой они познакомились в тряском дилижансе по дороге от Чейна до Денвера? Мисс Бейн взяла на себя обязанности престарелой тетушки, сопровождающей юных барышень на бал. А может быть, Эдриен пойдет прямо в ресторан? Или просто забыл о своем приглашении?
— Черт побери, — сказала она негромко. Она была одна, и никто не был шокирован нарушением этикета. — Если бы я не любила, я бы просто его убила.
Стук в дверь поразил Саманту. Ее глаза сузились, затем расширились от раздражения, когда она вспомнила, что сделала с волосами. Почему сожалеешь после того, как совершаешь необдуманные поступки? Почему он не пришел пятью минутами раньше?
— Уходите, Эдриен, — сдержанно сказала Саманта. — Я раздумала идти на ленч. — Будет ли он разочарован?
Стук в дверь повторился, и она нахмурилась, направляясь к двери.
— Разве вы не слышали?
— Да, я слышу, мисс Кингсли, но почему вы мне не открываете?
Саманта остановилась. Это был не Эдриен. Голос был, кажется, знаком. Это был… Да, это был Том. Она не знала его фамилии. Этого человека, резкие черты лица которого отличались мужественной красотой, они встретили на почтовой станции по приезде в Денвер. Он оказывал ей постоянное и назойливое внимание и был дурно воспитан. К тому же, был невежествен и следовал за ней повсюду, как бы не замечая, что безразличен ей.
Молодой человек занимался разведкой запасов серебра, подобно многим другим в Денвере. Золотые копи Пайк-Пик истощились, а серебро нашли только год назад.
Том не вызывал у нее интереса, но Саманту порой пугали интимность его разговоров и то, как он шарил по ней глазами, как бы мысленно раздевая. Сердила его уверенность в том, что Саманту влечет к нему, хотя она не давала поводов для этого.
Недавно она встретила его в коридоре отеля и намеренно не обратила внимания, но он остановил ее и предупредил, чтобы она перестала вести себя так неприступно, и добавил, что просто выведен из терпения. Саманта настолько была шокирована, что не нашлась что ответить на участливый вопрос Джанет, все ли в порядке.
Теперь он стоял у двери. Зачем?
Наглости ему хватало стучать все настойчивее.
— Мисс Кингсли, откройте дверь.
— Уходите, разве вы не слышали? — приказала она. — Я не собираюсь открывать, уходите немедленно.
Стук прекратился, и она услышала скрип открываемой двери. У Саманты перехватило дыхание. Хуже всего, что дверь оказалась незаперта. Рослый молодой человек с ухмылкой на лице вошел в комнату и быстро прикрыл за собой дверь.
На мгновение Саманта потеряла дар речи, но быстро взяла себя в руки.
— Вы с ума сошли, — сказала она, отчетливо выговаривая каждое слово. — Убирайтесь вон! Его это лишь позабавило.
— Я останусь, пока мы не поговорим. Саманта всплеснула руками.
— Боже, вы сумасшедший! — сделав усилие над собой, она постаралась успокоиться. — Послушайте, мистер, как вас там… Он оборвал ее резким взглядом и сказал отрывисто:
— Не притворяйтесь, вы знаете, что меня зовут Том Писли.
Саманта пожала плечами. Она никогда не слышала его фамилию, но хорошо помнила, как и о чем он говорил. Он выслеживал ее в коридоре, так что ей никогда не удавалось спокойно покинуть отель, и каждый раз встречал, как будто специально ждал ее.
— Мне все равно. Разве вам непонятно? Оставьте меня в покое.
— Мисс Кингсли, предоставьте мне решать, что делать. Когда вы перестанете притворяться?
— Как вас понимать?
— Вы прекрасно поняли, что я имею в виду, — проворчал он.
Саманта прикусила язык. Кажется, он рассержен. До сих пор он был раздражен, настойчив, но реальной угрозы пока не представлял, хотя был очень высок, силен, с развитыми от работы в копях мускулами. Он рассказывал, что занимался физическим трудом, пока не открыл собственное дело в Денвере. Ему нравилась возбуждающая атмосфера большого города, а Денвер был большим и преуспевающим, устоявшим на ногах после золотой лихорадки и продолжавшим расти.
2 
