100 
Первое, что пришло на ум, — это кровная месть Габоров. Но ее уверяли, что они все мертвы. Те, кто приехал с нею, исключаются: если бы кто-то из них хотел ее прикончить, то это удобнее было сделать еще на корабле. Чего уж проще стукнуть чем-нибудь по голове, а потом оттащить ее бесчувственную на палубу, выбросить в море и позже пустить слух, что она просто упала нечаянно или даже сама прыгнула. У всех на памяти, что она уже такое проделывала. Здесь, в этом доме, она никого не знает, а кроме того, еще несколько человек, знающих о ее существовании, находятся в Кардинии. Но это вовсе не значит, что кто-нибудь не мог приехать оттуда и выждать момент, чтобы избавиться от нее. Ждал же здесь человек Шандора их приезда, и он вполне мог быть не единственным.
Это рассуждение было разумным, но все же не до конца убедительным. Что может побудить человека к убийству? Надо убрать кого-то с дороги. Кто-то не хотел, чтобы она вышла замуж за Штефана. Его враги? Но какое дело им до его женитьбы? Кроме того, кажется, ни для кого не было секретом, что Штефан не хочет жениться на Тане, поэтому они только оказали бы ему услугу, лишив ее жизни. Услугу?.. А сам Штефан? Нет, Штефан ни при чем.
Он не может желать ей смерти хотя бы потому, что для него сыновний долг превыше всего.
Если это не враг Штефана, а у нее самой нет врагов в этой стране, то, может, это женщина, которая хотела стать женой Штефана, но из-за помолвки с Таней все ее надежды рухнули?
Как только Таня подумала о женщине, она сразу же догадалась, кто нападал на нее. Есть у нее враг, новый враг, и не надо было о нем забывать. О нем.., о ней — Алисия! Эта женщина вполне доказала, хотя бы сценой бурной встречи со Штефаном, что боится соперничества с Таней. Она не скрывает того, что является любовницей Штефана, и при первом же удобном случае объявила девушке об этом. Алисия наверняка испугалась, что ее возлюбленный может увлечься красивой и молодой невестой, поэтому в ее интересах было избавиться от опасной соперницы. И ей это едва не удалось.
Все сходилось, даже была объяснима причина, по которой нападавший на Таню человек так быстро сдался, как только она ударила ножом. Мужчина, превосходящий ее по силе, схватил бы ее, не дал ей спрятаться за кроватью, отобрал бы нож… Он довел бы свое черное дело до конца. Но женщина имеет в таком положении только одно преимущество — внезапность. Алисия не воспользовалась им в полной мере. Когда Таня скатилась с кровати, та, очевидно, решила, что будет схватка, рисковать не стала и тут же исчезла — скорее всего спряталась в своей комнате, которая находится напротив спальни Тани. Алисия уверена, никто не заподозрит ее, и даже если к ней заглянут, она притворится спящей.
Таня неожиданно так разозлилась, что забыла о боли. Вот рыжая мерзавка! Да какое она имела право пытаться напасть на Таню и просто покушаться на чужую жизнь ради того, чтобы сохранить любовника! Неужели надеялась, что Штефан женится на ней со временем? Только так можно было бы объяснить это дерзкое преступление. Объяснить, но не простить. Нет, Алисии не уйти от наказания.
Таня схватила нож и вышла в коридор. Она посмотрела на закрытую дверь в комнату Алисии и остановилась в раздумье. В это время перед ней возник Штефан. Он словно вырос перед ней, скрестив руки на груди. Таня подняла глаза и увидела на его лице разочарование — он явно считал, что зря потерял время.
— Мы не нашли никого подозрительного в доме, принцесса, — сказал он, — и все двери заперты.
Он ничего не сказал об окнах, а Таня не стала спрашивать. Понятно, что никого не нашли. Но какого черта он заявляет об этом таким тоном, словно говорит с провинившимся ребенком или душевнобольной? Он не верит ей, вот что! Считает, что она солгала о попытке покушения на нее.
Таня хотела было возразить, но он вдруг воскликнул:
— А куда это мы направились с этой штукой в руке?
Он показал глазами на нож. Таня только еще крепче сжала рукоять и ответила довольно спокойным голосом:
— Я собираюсь разобраться в этой истории сама, поскольку ты, видимо, помочь мне не можешь да и не хочешь.
Штефан попробовал говорить не так резко, но не мог с собой справиться. В голосе слышались металлические нотки.
— Пойми, тебе мог присниться страшный сон. Так что положи нож, Таня.
— У меня не бывает кошмаров во сне. Штефан тяжело вздохнул:
— Хорошо. Будем считать, что посторонний человек потревожил тебя. Может быть, он даже еще здесь, хотя мы тщательно обыскали все до одной комнаты в этом доме, будь он неладен!
100 
