87 
— Путешествие было очень приятным, но это и неудивительно — у меня были такие очаровательные собеседники! Они прекрасно меня развлекали!
Штефан не мог понять, шутит она или говорит всерьез. Поглядев на нее внимательно, он заметил:
— Мои друзья обладают многими достоинствами, Таня. Но раньше ты не находила их очаровательными!
— Когда они стараются, то это им прекрасно удается. К моему изумлению, я обнаружила, что Лазарь и Андор — замечательные люди, мне они очень симпатичны. А с Иошкой я по-настоящему сдружилась.
— Вы не упомянули Василия.
— Ну, скажем так, я научилась терпеливо сносить вашего кузена, — ответила Таня, искренне поразившись переходу на «вы» и решив самой поддержать эту манеру обращения. — Причем даже тогда, когда он бывает ужасно несносным. Но что особенно интересно, я поняла, что у меня самой нелегкий нрав. Со мной бывает непросто. Кроме того, я не понимала, какая между вами и Василием тесная связь и настоящая дружба. Это и повлияло на его отношение ко мне.
Таня снова улыбнулась, на этот раз с удовлетворением: она видела, что вызвала в Штефане бурю противоречивых чувств. Он все еще не мог понять, как ему теперь относиться к словам девушки, как воспринимать ее самое, а этого она и добивалась.
— Вас удивляет, что мне стало известно об этом? — продолжала она. — Не стоит удивляться, честное слово! Василий признался мне в этом вчера. Поэтому остается только пообещать относиться к нему с терпением и пониманием в будущем. Разве я не права, ваше величество?
Штефан удивленно поднял брови:
— Что я слышу? Вы, как видно, прочли официальные документы? Это вас убедило?
— Я сразу предположила, что их могли подделать.
— Что же вызвало у вас доверие?
— Не что, а кто — Иошка. Ему удивительным образом удалось расставить все точки над i. Причем он сделал это ненароком, просто рассказывая все время о вас, о Кардинии. Вот и составилась целостная картина. Еще он говорил о помолвке… — Таня вдруг осеклась и впилась взглядом прямо в глаза Штефана. — Боже, почему ты…то есть вы сказали мне, что Василий — король и мой суженый?
Штефан замешкался, открывая дверь, но на самом деле это было явной уловкой — он не выдержал ее взгляда.
— Ты тогда вела себя несносно и отчаянно упиралась, — сказал он, неожиданно перейдя с ней на ты. — Я надеялся смягчить положение, назвав Василия твоим предполагаемым женихом. Таня не сдавалась.
— Но почему? — спросила она.
— Потому что рядом с ним женщины теряют голову, прежде чем он вообще на них обратит внимание. Если бы он решил тебя завоевать, ты бы сдалась тут же.
Таня только усмехнулась.
— Ты глубоко заблуждаешься, — сказала она. На этот раз Штефан укоризненно взглянул на нее.
— Итак, ты утверждаешь, что тебе известны мотивы поведения Василия? И его преданность повлияла на ваши отношения? Однако ты не догадалась, что он изо всех сил старался нарочно вызвать твою ненависть к себе. Я хотел, чтобы ты последовала за нами добровольно, поэтому и придумал способ заманить тебя возможностью выйти замуж за красавца. Но Василий сразу понял, чем чревата подобная уловка. Он не желал, чтобы ты влюбилась в него, тогда как на самом деле тебе предстояло выйти замуж за меня.
— Какая трогательная забота! — воскликнула Таня. — Но вы оба придаете такое значение внешности, что это просто смешно. Так же как и ваша уверенность в том, что женщинам только и нужна смазливая мордашка! Может, для каких-то простушек это и важно, но нормальная разумная женщина ни за что не влюбится в мужчину за красивые глаза, не узнав хорошенько, что он за человек. Василий, вне сомнения, красив, никто этого не отрицает. Но он, кроме того, самый высокомерный, самый язвительный и беспощадный человек на свете. И ты меня никогда не убедишь в том, что он притворялся таким гадким ради меня или тебя!
Штефану вряд ли было приятно слышать ее слова. Уж кто-кто, а он сам бывал и язвительным, и беспощадным, правда, не в такой степени, как Василий, но Таня надеялась, что он правильно воспринял ее слова. Штефана необходимо убедить, что она не относится к тем самым влюбчивым дурочкам. Но так ли это на самом деле? Разве она сама не была очарована внешней привлекательностью Штефана? Он произвел на нее такое впечатление, что она только и думала о нем, мечтала быть с ним, принадлежать ему, и желание не проходило, даже когда она сердилась на него и они спорили или даже ссорились… Время оказалось не властно над чувствами. Любовь только окрепла настолько, что она мечтала выйти за Штефана замуж, несмотря на все его недостатки. Но он тоже должен желать ее достаточно сильно, должен.., да, должен любить ее невзирая ни на какие преграды. Вот тогда она будет принадлежать ему душой и телом, ему, одному-единственному. Но как дать понять Штефану, как суметь убедить его, что такое возможно?
87 
