7 
– Нет, они меня самолично сразу прогоняли. Кроме одной, мадам Жизель, и ее подруги, которые были очень добры. Она просила передать тебе привет от Жизель с улицы…
– Деламбр.
– Да. Вот они меня узнают. Но, может, они читать не умеют?
– Умеют. Все умеют читать, сынок. Ты у нас исключение.
– Я не исключение. Я дурак.
– Тот, кто называет себя дураком, уже не дурак, – решительно объявила Марта, держа Клемана за плечо. – Послушай, сынок. Сейчас ложись спать, я устрою тебе постель за ширмой. А сама побегу повидаться с Жизель, скажу, чтобы держала язык за зубами и подруге передала. Ты знаешь, как зовут ее подружку? Это, случайно, не молоденькая Лина, которая теперь на улице Деламбр?
– Точно. Ты потрясающая.
– Просто я училась.
Внезапно Клеман схватился за щеки.
– Они расскажут, что я приходил тебя повидать, и за мной придут сюда. Я должен уйти, а то меня заберут.
– Нет, ты останешься здесь. Жизель и Лина и словечка не промолвят, потому что я их попрошу. Солидарность – вот как это называется в нашем ремесле. Но мне надо спешить, я отправляюсь прямо сейчас. А ты никуда не выходи, ни под каким видом. И никому не открывай. Я вернусь поздно. Спи.
Глава 5
Было около одиннадцати вечера, когда Марта хлопнула по плечу Жизель, которая дремала, стоя в дверной нише. Жизель умела спать стоя, совсем как лошадь, и гордилась этим, как спортсмен, но Марте это всегда казалось немножко грустным. Женщины обнялись, они не виделись четыре года.
– Жизель, – начала Марта, – у меня мало времени. Надо поговорить насчет парня, который меня недавно искал.
– Так я и думала. Я что, прокололась?
– Ты все сделала, как надо. Но если тебя о нем спросят, проглоти язык. Может, ты его даже в газете увидишь. В общем, молчи, если спросят.
– Ты о легавых?
– В том числе. Этот парнишка мой, и я сама о нем позабочусь. Поняла, Жизель?
– И понимать нечего. Держу рот на замке, и все. Что он натворил?
– Ничего. Говорю тебе, это мой мальчуган.
– Смотри-ка, не тот ли это парень, с которым ты была знакома давным-давно? Которого ты учила читать?
– А ты соображаешь, Жизель.
– Я как его увидела, так и стала кумекать. – Жизель улыбнулась, постучав пальцем по виску. – Ты уж извини, но, похоже, не много науки у него в голове осталось, у твоего пацана?
Марта смущенно пожала плечами:
– Он никогда не умел пользоваться мозгами.
– Это еще мягко сказано. Но раз твой Клеман, то чего уж там говорить. Ума ведь не купишь.
Марта улыбнулась.
– Ты помнишь, как его зовут?
– Я ж тебе говорю, Марта, – сказала Жизель, снова приставляя палец к виску, – у меня голова еще работает. А то как же, если стоять весь день без дела, так оно и будет, вот откуда все берется. Ты-то знаешь.
Марта задумчиво кивнула.
– Ты-то, – продолжала Жизель, – считай, тридцать пять лет на панели оттрубила. Такой опыт со счетов не скинешь.
– Но под конец-то я сидела дома на трубке, – сказала Марта.
– И что с того, дома тоже думаешь от нечего делать. Это если руки все время заняты, как на почте, например, думать особо некогда.
– Да уж, для дум свобода рук требуется.
– Вот-вот.
– Но про Клемана тебе лучше забыть. Не болтай про него, ясно?
– Извини, но ты мне это уже говорила.
– Не обижайся, просто мне так спокойней.
– Он что, серьезно влип, твой Клеман?
– Никуда он не влип. Это другие хотят его подставить.
– Кто?
– Придурки всякие.
– Ясно.
– Я побегу, Жизель. Надеюсь на тебя. И Лину предупреди обязательно. Целуй детишек. И поспи хоть чуток.
Женщины снова обнялись, и Марта быстро засеменила прочь. Насчет Жизели она не беспокоилась. Даже когда та поймет, что Клеман убил этих двух женщин, – а поймет она наверняка, когда увидит фоторобот в газете, – она его не сдаст. Во всяком случае, сначала она придет к Марте. А вот убедить Людвига помочь ей, казалось, не так-то просто. То, что она выучила Клемана читать, еще не доказывает его невиновность. Как называлась та дурацкая книга, которую они читали? Столько лет прошло… Марта хорошо помнила обложку, там был нарисован маленький домик, собака и мальчик.
Рене и его собака.
Вот как она называлась.
Глава 6
Сначала Марта слушала под дверью, не спит ли Людвиг. Обычно он ложился в три утра или где-нибудь бродил всю ночь, но кто его знает. Она не решалась постучать, потому что не предупреждала, что придет, да и не виделись они уже три месяца. Поговаривали, что Людвиг отошел от дел. И Марта, которая, непонятно почему, себя самое считала важным делом, боялась, как бы ее дружба с Немцем не прекратилась, раз он бросил свои расследования. Людвиг был одним из тех редких людей, которые могли произвести на Марту впечатление.
7 
