.
Очередная сказка о Золушке 
14 
Перед сном ему оставалось сделать еще одно дело. Он заставил себя встать и сходить в ванную за очками. Очки были заляпаны зубной пастой, тем не менее он нацепил их, хотя белые пятнышки застили глаза, отчего он двигался неуклюжей, нетвердой походкой. Спустившись вниз, он достал из мусорной корзины две половинки конверта с адресами организаторов Голодного марша. Найдя моток скотча, он тщательно скрепил обе половинки, стараясь сделать это так, чтобы цифры кода были благополучно прочитаны сканером. В письменном столе находилась его чековая книжка. В конце недели он получит деньги, хотя в последнее время с ними у него негусто. Тем, что он собирался сделать, добродетели не купишь, но все-таки он совершил задуманное: быстро выписал чек на триста долларов – за вычетом налогов примерно столько он получает за два дня работы – и положил чек в конверт. Он запечатал конверт, наклеил марку, надел пальто и ботинки. Выйдя из дома на холод, он поспешил к почтовому ящику на углу, в то время как часы на Пенсильванской радиобашне в двенадцати кварталах от него пробили полночь. Что теперь делает Дженис? Видит сны? Во сне она часто дрыгала ногами и иногда вскрикивала. Ее мучили кошмары, действующим лицом которых была ее мать, и она просыпалась в страхе, он тоже просыпался и обнимал ее. Она страдала навязчивым страхом сироты – что она недостойна любви, что даже те, кто ее любят, вскоре покинут ее. Помощь, которую в этом смысле он мог ей оказать, имела свои пределы, исчерпав которые она продолжала свой одинокий путь. Он открыл почтовый ящик, чувствуя рукой холод металла. Завтрашний день уже превратился в сегодня. Сунув конверт в щель, он быстрым шагом направился к дому – высокая, сгорбленная фигура в пижаме и темном пальто без шляпы. Он запер дверь, убавил жар батареи, экономя деньги для алиментов сбежавшей жене, и заснул.
2
Стоя на холоде, Питер рассматривал жену через ресторанное стекло, и интимность этого разглядывания без ее ведома доставляла ему страдание. В последний раз он видел ее двенадцать дней назад, а время имеет способность бежать стремительно. Привыкла ли она уже жить без него? Эти мертвые январские дни, когда светло бывает лишь несколько часов, – не лучшее время для попыток примирения, но он все-таки постарается.
На Дженис было темно-красное платье, а волосы она забрала вверх, такую прическу Дженис делала, лишь когда у нее было время покрутиться перед зеркалом. Ему вдруг пришло в голову, что она могла выбрать для встречи это место, потому что оно находится по пути на ее работу, женский Центр кризисных ситуаций, в западной части города, и неподалеку от того места, где она теперь жила. А значит, квартира ее может быть рядом, за углом или в нескольких кварталах отсюда. Дженис надела жемчужные сережки, которые купила когда-то в Сан-Франциско, и, прищурившись, Питер заметил, что у нее подведены глаза. Отправляясь на работу, она никогда не красилась; она была достаточно хороша и без косметики, а обращавшиеся в Центр женщины были обычно так расстроены, сконфужены и подозрительны по отношению ко всем, что уж меньше всего хотели бы сравнивать себя с разряженной в шелка, элегантной и напомаженной красоткой. Многие ли женщины отважились бы выбрать себе работу, где красота вредит карьере? Более того, среди активисток Центра было и несколько лесбиянок, которые коротко стригли волосы на голове, зато не брили их под мышками, не боялись безобразно толстеть, праздновали солнцестояние и носили бесформенные балахоны и фланелевые рубашки. Некоторые из этих женщин поглядывали на Дженис с отвращением, другие – с вожделением, как глядел сейчас и он. Едва заметно шевеля губами, она читала про себя написанное цветными мелками на грифельных досках меню. Он помнил, как пахнет ее дыхание – запахом натуральной, без отдушки, зубной пасты, которой она всегда пользовалась, знал, что к черным с белыми ромбиками колготкам она надела туфли на высоких каблуках, хотя он и не видел этого. Туфли эти были очень красивые, из мягкой телячьей кожи, и она берегла их для особых случаев. Ему нравилось, когда она надевала каблуки – это было откровенно сексуально, а ноги у Дженис были изумительно красивы. В последний раз он занимался любовью с Дженис прошедшим ноябрем в бассейне Медицинского клуба на Карибах, куда они полетели тогда в отчаянной попытке оживить их отношения и обрести вновь нечто, навсегда утраченное. Колыхание хлорированной воды бассейна поначалу смущало Дженис, но он убедил ее в том, что это не только анатомически вполне возможно, но и удобно – никто не увидит. Потом они много смеялись над этим, и до окончания их каникул она приносила в их номер в отеле стаканы мутной воды из бассейна.
14 
