Особенно,... 
62 
Крепко ухватившись обеими руками за подлокотники, Брунетти выдернул себя из низкого кресла. Когда он подошел к столу, она пододвинула ему стул и только потом, когда он уселся, сама села напротив. Оба блюдца были испещрены тончайшими, как волосинки, трещинками, сходящимися от краев к середине, они походили на морщинки, которые он помнил на бабушкиных щеках. Ложки блестели, и рядом с его тарелкой лежала льняная салфетка, отбитая утюгом до такого состояния, что ее невозможно было развернуть.
Синьора Руффоло налила две чашки кофе, поставила одну из них перед Брунетти, а потом придвинула к его тарелке серебряную сахарницу. Взяв серебряные щипцы, она выложила ему на тарелку шесть пирожных, каждое размером с абрикос, а потом теми же щипцами положила рядом с ними четыре конфеты в фольге.
Он насыпал в кофе сахару и сделал глоток.
— Это самый лучший кофе в Венеции, синьора. Вы так и не хотите открыть мне ваш секрет?
Она улыбнулась на его слова, и Брунетти увидел, что она потеряла еще один зуб, на сей раз передний. Он откусил пирожное, почувствовал, как сахар наполнил рот. Молотый миндаль, сахар, самое лучшее тесто и еще раз сахар. Следующее было из молотых фисташек. Третье было шоколадным, а четвертое наполнено кондитерским кремом. Он откусил кусочек от пятого и положил остаток на тарелку.
— Ешьте. Вы такой худой, Dottore. Ешьте. Сахар дает силу. И это полезно для крови. — По существительным он понял, что она сказала.
— Они замечательные, синьора Кончетта. Но я только что позавтракал, и если я съем их слишком много, мне придется отказаться от обеда, и тогда жена на меня рассердится.
Она кивнула. Гнев жен был ей понятен.
Он допил кофе и поставил чашку на блюдце. Не прошло и трех секунд, как она встала, вышла из комнаты и вернулась с резным стеклянным графином и двумя рюмочками размером с оливку.
— Марсала. Из дома, — сказала она, наливая ему наперсток.
Он взял у нее стаканчик, подождал, пока она нальет себе несколько капель, чокнулся с ней и выпил. У марсалы был вкус солнца, моря и песен, которые говорят о любви и смерти.
Он поставил рюмку, посмотрел через стол на синьору Руффоло и сказал:
— Синьора Кончетта, вы, наверное, знаете, зачем я пришел.
Она кивнула:
— Пеппино?
— Да, синьора.
Она подняла руку, обратив к нему ладонь, словно пытаясь предупредить его слова или, быть может, чтобы защититься от malocchio. [27]
— Синьора, я думаю, что Пеппино замешан в чем-то очень плохом.
— Но на этот раз… — начала она, но потом вспомнила, кто такой Брунетти, и сказал только: — Он не плохой мальчик.
Брунетти подождал, пока не убедился, что она не собирается больше ничего говорить, и продолжал:
— Синьора, сегодня я разговаривал с одним моим другом. Он сказал, что человек, с которым, возможно, связался Пеппино, — очень плохой человек. Вы что-нибудь знаете об этом? О том, что делает Пеппино, о людях, с которыми его видели, с тех пор как он… — Брунетти не знал, как лучше это выразить, — с тех пор как он вернулся домой?
Она долго обдумывала его слова, прежде чем ответить.
— Пеппино был с очень плохими людьми, когда был там. — Даже сейчас, после всех этих лет, она не могла заставить себя назвать тюрьму тюрьмой. — Он говорил об этих людях.
— Что он говорил о них, синьора?
— Он сказал, что они важные, что теперь удача повернется к нему.
Да, Брунетти знал такое за Пеппино: удача всегда собиралась к нему повернуться.
— Он еще сказал вам что-нибудь, синьора?
Она покачала головой. Это было отрицание, но он не понял, что именно она отрицает. Брунетти и в прошлом никогда не знал наверняка, как много известно синьоре Руффоло о том, чем на самом деле занимается ее сын. Ему казалось, что она знает гораздо больше, чем показывает, но думал, что она, пожалуй, прячет эти знания даже от себя. Матьвсегда знает о своем ребенке ровно столько, сколько хочет знать.
— Вы встречались с кем-нибудь из них, синьора?
Она яростно затрясла головой:
— Он не привел бы их сюда, в мой дом.
Это, без сомнения, было правдой.
— Синьора, мы сейчас ищем Пеппино.
Она закрыла глаза и склонила голову. Всего две недели, как он вышел из этого места, и вот полиция уже ищет его.
— Что он сделал, Dottore?
— Мы пока не знаем в точности, синьора. Мы хотим поговорить с ним. Кое-кто говорит, что его видели там, где произошло преступление. Но они опознали Пеппино только по фото.
62 
