24 
И не буду, подумал Слейд. Приняв однажды решение, он всегда следовал ему. А он твердо решил бросить курить.
— С курением я завязал, на этот раз окончательно.
— Да, вспоминаю обещания, которые я себе давал с каждым новым ребенком. — Энди посмотрел на фотографию на своем столе, как будто видел ее впервые, и захихикал, качая головой. — Дочка, говоришь? Не могу сказать, что представляю нечто моложе восемнадцати, подпрыгивающее на твоем колене.
— Придется представить.
И я не представляю, подумал Слейд, погружаясь в новое для себя ощущение. Каждый раз, вспоминая о перемене в своей жизни, он будто снова и снова открывал огромный рождественский подарок. Подарок, о котором он не подозревал, и потому с каждым разом новизна и глубина чувства только усиливались.
— Добро пожаловать домой, чужестранец. Я слышала, что ты вернулся.
Слова смешались с шелестом платья за его спиной и запахом дорогих духов. Слейд повернулся как раз вовремя, чтобы получить дружеский поцелуй в губы от Лауры Мур. Ответное объятие было быстрым и небрежным. Лауру удивило отсутствие всякого чувства. Быстро придя в себя, она отступила и взглянула на коробку на столе Энди.
— Что-то празднуем?
Энди, не дождавшись от Слейда никакой реакции, подтолкнул к ней коробку.
— Да, Гарретт вознесся до отцовства. — Энди выжидающе воззрился на свою сотрудницу, ведущую отдел светской хроники. По редакции гуляли местные слухи, соединявшие ее с Гарреттом. — У него дочка. И жена тоже.
Взгляд Лауры быстро метнулся к лицу Слейда. Слишком быстро. Она поняла это и тотчас скрыла разочарование за маской веселья.
— Ты шутишь. — Лаура выбрала розовый, залитый глазурью пончик. В такой момент калории не считаются.
Слейд провел несколько приятных ночей с Лаурой, но, насколько это касалось его, между ними была лишь дружба. Слейд числил Лауру среди своих друзей.
— Не шучу. И вообще это твоя вина.
Она искренне удивилась.
— А вот это ты должен объяснить.
Так и есть, подумал Слейд. Действительно, благодаря Лауре он встретил Шейлу. Другими словами, свою судьбу.
— Если бы я не подменил тебя на благотворительном вечере Мемориальной больницы Харриса перед самой моей командировкой, я бы никогда ее не встретил.
Пончик не показался Лауре таким сладким, каким ему следовало быть. Она натянуто улыбнулась.
— Называй меня Купидоном. Как ее зовут?
— Доктор Шейла Поллак.
Я женился на враче, весело подумал он. Мама будет счастлива. Она не ждала, что я вообще на ком-нибудь женюсь. Я тоже.
Из-за какого-то пустячного одолжения все пошло прахом, с болью подумала Лаура. Судьба иногда играет злые шутки. Имя показалось знакомым.
— Это не ее родители собирают деньги на новый родильный корпус?
Слейд наклонился и взял себе пончик. Только сейчас до него дошло, что последние двадцать четыре часа он почти не ел.
— Они самые.
У Лауры вырвался глубокий вздох — и вместе с ним улетучились остатки разочарования. Она умела отражать удары судьбы.
— Я просила тебя сделать заметки, а не взять на заметку доктора и завести с ней интрижку, — напомнила она Слейду с озорной улыбкой.
Их глаза на мгновение встретились. Мы неплохо проводили время, подумал Слейд. Но все теперь в прошлом. Он собирается честно выполнять свои новые обязанности.
— Все в прошлом, Лаура, — сказал Слейд, вставая, и обратился к Энди: — Я загляну к тебе позже.
— Он теперь недосягаем, Лаура, — ласково, но убежденно сказал Энди.
Глядя вслед Слейду, Лаура позволила себе еще один вздох.
— Всегда был, Энди. Всегда был.
Когда Шейла открыла глаза, первым ее ощущением оказалась пронизывающая головная боль. Не требовался глубокий анализ, чтобы понять: боль не имеет никакого отношения к ее физическому состоянию, зато самое непосредственное — к ее семейному положению.
Осознание новой ситуации было настолько внезапным, словно перед ней выпрыгнул чертик на пружине из игрушечной коробочки.
Замужем.
Она вышла замуж за Слейда. Где-то между разрывающими тело схватками на вопрос хилого человечка в черном она проскрежетала слово «да» и стала женой Слейда Гарретта.
Она что, с ума сошла?
24 
