26 
Как же случилось, что такое маленькое создание довело его до состояния разогретой овсяной каши?
— Тогда Бекки Сью? — предложил он, ища в глазах Шейлы одобрения.
— Бекки Сью, — отозвалась Шейла, согласно кивая и улыбаясь. — Бекки.
Ребенок издал звук, очень напоминающий скрип.
Шейла рассмеялась про себя. Такой приятный звук, подумала она.
— По-моему, ей нравится.
Слейд кивнул, как будто не ожидал ничего другого. Малышке меньше суток, а она уже крепко держит его в кулаке.
— Значит, принято единогласно.
Шейла удивленно взглянула на Слейда, и профиль его, такой близкий и такой неотразимый, внезапно напомнил ей, как она вообще попала в теперешнее положение.
— Разве я не имею права голоса?
Можно подтянуть стул, но тогда он будет далеко от них. Слейд остался на коленях рядом с Шейлой и ребенком, наслаждаясь ощущениями, создаваемыми их близостью. Пожатием плеч он отмахнулся от ее вопроса.
— Шейла, это классическая демократия в действии. «Ребекка» побеждает двумя голосами против одного. — Он положил руку на ее плечо. — Но ты еще можешь присоединиться к победителям, если хочешь.
— Большое спасибо, — рассмеялась Шейла, качая головой и не сводя глаз с ребенка. Ребекка Сьюзан. Ей понравилось, как звучит это имя. Но она не могла сразу согласиться. Он и не ждал немедленного согласия. — Ты сокрушаешь все препятствия на своем пути, как и в статьях, не так ли?
Слейд посмотрел на Шейлу, удивленный и довольный.
— Ты читала мои статьи?
Шейла пожала плечами, пытаясь под безразличием скрыть неожиданную застенчивость.
— Несколько. Мне просто было любопытно, как ты пишешь.
Не хватает еще признаться, что чтение его статей ободряло ее. Хотя у нее и в мыслях не было сообщать ему о счастливом событии, но, читая его статьи, глядя на жизнь его глазами, она как-то сближалась с ним. И гордилась той убежденностью и силой, которую находила в его текстах. Она даже начала собирать их для ребенка, чтобы рассказать об отце, когда придет время.
Это помогало.
Слейд скрестил руки на груди.
— Так что же ты думаешь о моей работе?
Он прекрасно понимал, что она не будет льстить, и не хотел лести. Он искренне хотел знать, что она думает.
Его статьи были написаны ярко и с состраданием, оживляя события, свидетелями которых он был. Но сказать это значило бы угождать ему. Это не соответствовало их неоперившимся отношениям. Шейла улыбнулась Ребекке, сосавшей кулачок, и перевела взгляд на Слейда.
— Это лучший образец.
Если она ожидает вспышки самомнения, подумал Слейд, то будет разочарована. Он уже сам пришел к такому же выводу.
— Не спорю.
Его ответ немного смягчил ее и сделал их союзниками. Шейла неосознанно считала их противниками, разводила по разные стороны, хотя, если бы ее спросили, не смогла бы сказать, по разные стороны чего. Просто так представлялась ей ситуация.
Она вздохнула и покачала головой.
— Ты понимаешь, все это очень необычно.
Слейд удобно устроился на краешке кровати лицом к ней.
— Шейла, я был в таких местах, которые за одну ночь становились новыми странами, видел людей, которые ложились спать, имея все, а просыпались утром в полной нищете, смотрел, как живописнейшие уголки покрывались трупами и заливались кровью. Не думаю, что до конца теперь понимаю смысл слова «необычно».
Шейла жила в другой системе координат. Кроме той одной ночи, жизнь вела ее по стезе добродетели. Она крепко прижала новорожденную дочку к груди и посмотрела на отца ребенка.
— Это так, уж поверь мне.
Слейд порывисто наклонился и обнял ее за шею. Когда он прижался губами к ее губам, у нее перехватило дыхание.
Поцелуй начался как шепот. Его шепот. И разросся из нежной мелодии в симфонию, которая окутывала ее, сбивала с проторенного пути и увлекала в страну, куда попадают только влюбленные. И то если им повезет, очень повезет.
Палата вокруг нее закружилась и остановилась не сразу. Ошеломленная, она непонимающе смотрела на него.
— Что это было?
— Проверка. Я доверяю только тому, что вижу и осязаю.
И потом, он мечтал об этом все последние девять месяцев. Об этом и большем. Но на большее пока рассчитывать нечего.
26 
