36 
— Конечно. Как сейчас. Я хорошо помню Джона Мейера Фрая.
— Отлично.
— И?
— Сколько человек, Вернон, скончались здесь, не дождавшись казни?
— Немного. Такое случалось. Но их было немного.
— Джон Мейер Фрай. Когда он умер? Не помнишь ли ты каких-то особенных обстоятельств?
— В каком смысле особенных?
— В каком угодно.
Вернон попытался использовать паузу, возникшую, пока он делал вид, что задумался, он попытался сосредоточиться, собраться с мыслями, найти тот ответ, который он заучил.
— Нет. По-моему, не было там ничего особенного.
— Не было?
— Он был ведь молод, верно? Смерть молодого человека всегда кажется чем-то из ряда вон. А так — больше ничего.
— Ничего?
— Нет.
— Ты понимаешь, Вернон, похоже, у нас тут возникла небольшая проблема. Час назад я разговаривал с одним человеком по имени Кевин Хаттон. Из ФБР в Цинциннати. У него есть несколько вопросов.
— Да?
— Он, например, спрашивал, кто признал Фрая мертвым.
— Почему?
— Он также интересовался, где находится протокол вскрытия тела Фрая.
— Зачем ему?
— Я сейчас объясню, Вернон. После того как мы вместе, ты и я, подумаем, кто мог признать его мертвым и где находится протокол вскрытия. Поскольку ФБР нигде не нашло этих бумаг.
Возможно, Вернону Эриксену следовало бы взять еще одно печенье. И посмотреть некоторое время в большое окно. Но как только все прояснилось, когда Уорден объяснил причины интереса ФБР, он вежливо поблагодарил, попросил разрешения вернуться, если вспомнит что-нибудь, и медленно спустился по лестнице в Death Row.
Ряд металлических решеток все еще был на месте.
По крайней мере, он не выдал себя.
От неработающего обогревателя тянуло холодом.
Вернон снова сердито зыркнул на один из них и пнул его черным сапогом. Надо поскорее пойти домой, уже несколько часов, как его смена кончилась.
Вот только пройдет по тому коридору мимо восьмой камеры.
— А ты их всех помнишь, Вернон?
— Кого это «всех»?
— Ну, тех, кто сидел здесь. В твоем отделении.
— Да. Их я помню.
Он, как обычно, остановился перед решеткой, посмотрел на пустую койку.
Но не улыбнулся, на этот раз — нет.
А ночка, поди, выдастся долгой.
Эверт Гренс понял это примерно на середине идиотского рапорта американского полицейского ассистента. Такое чувство появлялось у него несколько раз за год, когда занудные рутинные расследования превращались в нечто иное. Последний раз такое произошло прошлым летом, когда проститутка из Литвы взяла заложника и попыталась взорвать морг, и позапрошлым, когда один папаша взял исполнение закона в свои руки и застрелил убийцу дочери.
И вот теперь снова — то же чувство.
Поскольку в прошлом Шварца обнаруживалось немало странного, поначалу не замеченного комиссаром.
Теперь Гренс не сомневался, что нанесение тяжких телесных повреждений было непреднамеренным, но, чтобы прийти к этому выводу, пришлось немало потрудиться, поломать голову и несколько раз от души выругаться.
Женщина умерла до прибытия в окружную больницу. Ее попытались оживить, но безрезультатно. Смерть констатирована в 17.35.
Клёвье трижды за вечер, примерно раз в полчаса, объявлялся с новым донесением, полученным по факсу.
В теле Элизабет Финниган обнаружено 3 пулевых отверстия. Два — с левой стороны груди в области сердца. Одно — примерно на один дюйм ниже адамова яблока, посередине шеи.
Гренс служил давно, так что понял и почувствовал, как постепенно приходит в боевую готовность.
В разговоре с комиссаром уголовной полиции Харрисоном было решено, что женщина останется в морге больницы Пайка, откуда ее перевезут в клинику судебной медицины в Колумбусе.
Две пластиковые чашки с черным кофе. Машина, втиснутая между недавно купленным копировальным аппаратом и допотопным факсом, тряслась и дребезжала, особенно по ночам: видимо, злилась, что ей не дают покоя, который необходим даже кофейному автомату. Первую чашку Гренс выпил залпом — тепло разлилось в груди, и сердце забилось быстрее.
Гренс брал листок за листком из стопки Клёвье, которая за вечер порядком подросла. Еще донесения: другие полицейские повторяют ту же самую историю почти слово в слово. Протокол вскрытия трупа, абсурдный по набору слов и стремлению к точности. Описание мертвого тела на полу, сделанное криминалистом на месте преступления.
36 
