Последние отзывы

  113  

Измельчите таблетки в блендере, ссыпьте полученный порошок в консервную банку. Залейте спиртом и встряхивайте, пока не выпадет осадок. Профильтруйте через спирт еще несколько раз. Разлейте образовавшуюся жидкость по формам для выпечки и грейте в микроволновой печи, пока она не испарится. Разотрите порошок как можно мельче, промойте ацетоном и слейте осадок в другую тарелку. Разделите фракции и дайте высохнуть.

А тем временем подготовьте стеклянные емкости.

На двадцать пятый день моего пребывания в тюрьме негры дают мне прозвище Химик. Я обогащаю свой словарный запас: «стеклом» называют амфетамин, промытый ацетоном, а потому чистый и дорогой. «Децл» — это одна шестнадцатая унции. «Восьмерка» — одна восьмая унции. «Четвертушка» — четверть, как нетрудно догадаться, грамма — это стандартная доза для разовой инъекции, на улицах ее можно купить за двадцать пять долларов. «Червонец» — это доза на десятку. «Щипаться» означает ловить кайф под «феном», «защипаться» — ловить кайф слишком долго, «перещипываться» — промежуточное состояние.

Я стараюсь не думать о том, что это действительно будет кто-то покупать, стараюсь не думать о незнакомых людях, которым причиню вред. При этом я понимаю, что их здоровье — это цена, которую я плачу за свою безопасность, за то, что черные согласны меня «крышевать». Другой голос в моей голове без умолку шепчет: «Я же тебе говорил! Разрушил одну жизнь — почему бы не разрушить еще сотню других?»

Армия шпионов на воле становится руками и ногами нашей операции. Они покупают ингредиенты, готовят «фен», открывают нам с Компактным банковские счета. Я не хотел на этом наживаться, но Компактный настаивал — и я в итоге пошел на попятный. Я представляю, как пущу эти средства на то, чтобы оградить ровесников его сына от подворотен, — возможно, открою что-то вроде дома престарелых, но только для подростков. Их отчаяние куда горше, чем отчаяние стариков.

И это возвращает меня к вопросу, не дающему покоя с первой минуты в тюрьме: если ты совершил ошибку, то каков объем компенсации за нее?

Компактный выискивает по разным блокам диабетиков, которые воруют шприцы из клиник, куда их водят на инсулиновые инъекции. Клиенты наши, в большинстве своем, предпочитают колоться, что создает повышенный спрос на иголки, но «фен» можно и курить, нюхать, подмешивать в кофе или сок.

Не успеваем мы подготовить первую партию, как Компактный уже показывает мне полный список покупателей.

В тот день, когда начинается отбор присяжных, мне выдают костюм и голубую рубашку Я не узнаю эту одежду и, поглаживая мягкую ткань, думаю, не ты ли ее выбирала. Я настолько воодушевлен возможностью надеть хоть что-то, отличное от тюремной робы, что не сразу замечаю, насколько огорчен Компактный.

— Цыпленок Майк не сможет принять товар, — говорит он.

Он подает мне письмо от зека из соседнего блока. Поскольку общаться друг с другом заключенным запрещено, письмо передали через третьи руки: кто-то получил его на воле от Майка, затем отослал Компактному. В письме сказано, что Майк должен был пронести первую партию «фена» сегодня, когда пойдет в суд на оглашение приговора, но его адвокат перенес заседание — и теперь сделка не состоится.

— Ну что же, — говорю я, поразмыслив. — Я-то в суд сегодня иду.

Для перевода в здание суда арестантов сковывают одной цепью. Под мышками мы несем свои альтер-эго: джинсы и майки, рубашки и костюмы. По прибытии в здание оковы снимают, нам разрешают переодеться. Эрик забыл взять мне носки, поэтому приходится надевать только туфли на голые ноги.

В зал нас гонят как стадо и усаживают на скамью присяжных. К столу, где сидят адвокаты, нас будут вызывать по одному. Эрик еще не пришел, что не может не радовать: мне бы очень не хотелось, чтобы он видел то, что я намереваюсь осуществить.

По большому счету, какая разница, что ты делаешь: даешь рецепт, по которому сварят килограммы метамфетамина, или лично проносишь его в тюрьму — все равно ты виновен. Но участь активного участника процесса почему-то все равно кажется мне позорнее.

Компактный сказал, что товар мне передаст подружка Блу Лока.

— Ты просто сиди, — напутствовал он меня, — и жди, пока товар сам к тебе приплывет.

Я сижу на скамье присяжных уже почти полчаса и наблюдаю, как адвокаты прибывают, обмениваются репликами, просматривают бумаги. Судьи пока не видно. Я восхищаюсь высоченным потолком, разлетом между стенами — всей этой незамысловатой казенной архитектурой, масштабы которой уже успел позабыть.

  113