36 
– А мне что-то не хочется, – ответила она на их недоуменные взгляды и, выйдя из-за стойки, направилась к винтовой лестнице. Она медленно поднялась по ней под жадным взглядом Дафа.
Фигура у нее была действительно сказочная... Как только Синтия исчезла в люке, Джим поднял свой стакан и звонко чокнулся им с Малко.
– А вы чертовски симпатичный мужик, – заявил он. – Все мои ребята были бы готовы лететь вверх колесами до самого Луангпрабанга, чтобы провести ночь с Синтией! А условия игры она принимает всерьез, и без разговоров пошла бы с вами.
– Я в этом не сомневаюсь, – согласился Малко, – но я прибыл во Вьентьян не для того, чтобы бегать за девочками.
– А чем же вы занимаетесь?
Малко не успел ответить, как на лестнице показалась Синтия, ведя на поводке собаку – массивного желтоватого чау-чау, с вывалившимся набок черным, как адская смола, языком.
Она величественно прошла мимо сидящих мужчин, недоступная, как богиня.
– Я погуляю с Конфуцием, – сообщила она, – а затем закрою бар.
И исчезла в темноте. Бармен поднялся и закрыл за ней дверь.
– Пойдем, выпьем по стаканчику еще где-нибудь, – предложил Джим.
– Похоже, она не в духе. А мы могли бы прекрасно надраться...
– А есть ли во Вьентьяне злачные места, которые к этому часу не закрылись? – спросил Малко.
Оставив на столике несколько купюр, американец ответил:
– Нет проблем. Бары с девочками в Донг-Палане, но там не слишком весело. Идем лучше во «Вьенг-Ратри», где попадаются потрясающие девочки. Хотя все они косоглазые.
Они вышли из бара. Жара на набережной Фангум ничуть не спала. Синтия затерялась в темноте. Джим открыл дверцу роскошного «камаро» канареечного цвета.
* * *
Синтия медленно брела по полоске земли, тянущейся вдоль набережной Меконга, помахивая в такт шагам поводком. Конфуция она отпустила. Заметив невдалеке лаосцев, слушающих игру на гитаре, она остановилась и вспомнила сцену в баре. Впервые за последние годы она потеряла контроль над собой. Это злило ее и вызывало какое-то смутное беспокойство.
Кто был этот мужчина, не захотевший ее сегодня вечером? Еще до его поразительного решения она поняла, что это был человек иной закалки, не похожий на привычных ей «крутых парней». Это сквозило в некой его отрешенности, в холодном безразличии, исходившем от его золотистых глаз. Однако она не думала, что он осмелится оттолкнуть ее. Она хорошо знала всю силу своих чар для мужчин, особенно в этом городе, расположенном на краю света. Никогда еще ей не наносили такой обиды. И горечь ее усугублялась тем, что она знала пределы своей гордости: второго шанса она ему не даст.
Легкий свист заставил ее обернуться. Она заметила силуэт быстро приближающегося человека. Это была темнокожая азиатская женщина со стянутыми узлом волосами, совсем еще юная. Она оглянулась вокруг и прильнула к Синтии, опустив ей голову на грудь. С набережной Фангум их нельзя было заметить, так как они стояли у самого обрыва. С противоположной стороны простирался Меконг, а до таиландского берега было не менее пятисот метров.
Девушка подняла лицо к Синтии с выражением, близким к восторгу.
– Если ты хочешь, – сказала мягко молодая женщина.
Она оперлась на ствол огромной пальмы и подняла глаза к усыпанному звездами небу. Осторожно, но очень быстро лаоска расстегнула молнию ее брюк. Синтия терпеть не могла трусиков, оставлявших под брюками малоприятные следы на коже.
Когда тонкие пальцы скользнули вниз по ее животу, она опустила веки, и отпечатки звезд еще несколько мгновений хранились в сетчатке ее глаз. Без единого слова, без единого лишнего жеста ее партнерша овладела ею, начала ласкать ее с дьявольской утонченностью, прерываемой приступами рассчитанной грубости. Дыхание Синтии стало прерывистым. На лбу ее вдруг возникла глубокая вертикальная морщина, какие прорезает обычно напряженная мысль. Ее руки обвились вокруг плеч той, кто доставляла ей это почти абсолютное наслаждение. Постепенно ее зад стал отклоняться от ствола пальмы, подаваясь навстречу ласке. Она почувствовала, как начали слабеть ее ноги и учащенно заколотилось сердце.
Лаоска чуть заметно изменила положение своих пальцев, и по телу Синтии пробежала приятная дрожь.
– Тут. О да, как раз тут, – прошептала она. И замолчала, замерев с открытым ртом и почти остановившимся дыханием. Казалось, все наслаждение сосредоточилось в одной точке, в ослеплении, длившемся лишь несколько секунд. И тут же Синтия резко оттолкнула только что ласкавшие ее руки.
36 
