27 
Едва усевшись за стол, журналист заказал два писко и наклонился к Малко.
— Не надо, чтобы нас слишком часто видели вместе в «Карретас»... Скажи, та девчонка, которую шлепнули, — это с ней у тебя было свидание?
— Откуда ты знаешь? — вырвалось у Малко.
Ничего себе, секретность...
Фелипе Манчаи, улыбаясь, протирал толстые стекла своих очков.
— Ты обмолвился о встрече в Римаке. А потом один знакомый из сыскников шепнул мне на ушко, что перед самым убийством на месте преступления видели парня, чертовски похожего на тебя.
Малко не мог опомниться. Решительно, в этой игре все карты были крапленые. Мало того, что якобы строго засекреченная осведомительница генерала Сан-Мартина работала на полицию, теперь и его самого засекли...
Лгать было бессмысленно.
— Да, — кивнул он, — я встречался с ней. Но кто меня видел?
— Полицейские опасались чего-то в этом роде. Девчонку охраняли. Ее телохранитель не успел вмешаться и помчался вслед за убийцами. Иначе они бы сразу взяли тебя. Но они еще могут тебя найти. Придется объясняться...
— Не беспокойся. У тебя есть что-нибудь новое о Мануэле Гусмане?
— Пока нет. Наберись терпения.
Они допили писко и вновь оказались на грязном, раскаленном асфальте среди рева моторов и гудения бесчисленных клаксонов.
Малко пришлось взять такси, чтобы добраться до своей «тойоты». До завтрашнего дня, до встречи с Моникой в университете, ему больше нечего было делать. Убийство Лауры ускорило события, которые полностью вышли из-под его контроля. От влажной жары голова казалась пустой — это было еще хуже, чем разница во времени. Он зашел в бар на втором этаже «Эль Кондадо», где девушка с формами, достойными резца скульптора, подала ему рюмку писко. Сколько же в Лиме таких красоток в вызывающе узких платьицах, корчащих из себя недотрог и до сорока лет уверяющих, что живут у родителей...
Потягивая писко, Малко мысленно подводил итоги. Генерал Сан-Мартин — либо простак, либо лжец; сендеровцы в очередной раз оправдали свою кровавую репутацию; а его последняя зацепка — пламенная революционерка, которая, похоже, предана им всей душой.
Веселого мало...
Он решил подняться к себе и немного отдохнуть. В его номере было, по крайней мере, прохладно.
Он еще не успел зажечь свет, как вдруг тихо скрипнула дверь ванной. Поток адреналина устремился в его кровь, пульс подскочил до ста сорока. Выхватив из-за пояса «таурус», он шагнул в темноту. Внезапно перед ним возник светящийся прямоугольник. Дверь распахнулась, на пороге ванной стояла темная фигура.
Глава 8
— Какой вы, право, нервный, сеньор Линге!
Чуть отставив в сторону ножку, на него насмешливо смотрела Катя Сан-Мартин. Верхние пуговицы ее леопардового жакета были расстегнуты, приоткрывая вызывающе острые груди. Она сменила свою юбку на черные кожаные брючки, тесные до неприличия, обрисовывающие не только ее роскошные бедра, но и треугольник между ними.
Губы девушки дрогнули в лукавой улыбке. Вне себя от злости, Малко опустил пистолет. Пульс постепенно возвращался в нормальный ритм.
— Хороши бы вы были, получив пулю в лоб! — сердито сказал он. — Что вы здесь делаете?
— Отец попросил меня заехать к вам. Вам это неприятно?
Она шагнула вперед и стояла теперь, подняв лицо и почти касаясь его — ни дать ни взять, кошечка, которая ждет, чтобы ее приласкали. Ее груди еще туже натянули пятнистый мех.
— Как же вы вошли?
— Я сказала горничной, что я ваша... ммм... невеста. Отец не велел мне спрашивать о вас у портье. Из осторожности.
Катя была так близко, что аромат ее духов щекотал ему ноздри. Губы ее были приоткрыты, глаза из-под полуопущенных век пристально следили за ним. Несовершеннолетняя девчонка с повадками опытной шлюхи. Пульс Малко снова зачастил, но уже по другой причине... Катя еще немного подалась вперед, и острые груди коснулись его. Ей явно нравилось его дразнить.
— Отец просил вас что-то мне передать? — сухо осведомился он.
Должно быть, его голос прозвучал не вполне естественно, потому что она в ответ протянула насмешливым тоном:
— Странно... Вы так на меня смотрели... Мне показалось, что я вам нравлюсь. Что вы не прочь со мной переспать, — добавила она почти шепотом.
Или эта девчонка издевалась над ним, или она — самое испорченное дитя, какое он когда-либо встречал. Истинная наследница Лолиты...
— Вы боитесь? — спросила она, по-своему истолковав его молчание.
27 
