очень нудно 
31 
Погрузившись в созерцание особенно безобразного зародыша ламы, Малко краем уха слушал болтовню, которую вели на языке аймара Лукресия и ведьма. Вдруг он услышал имя Искиердо.
Глаза Лукресии блестели неподдельным интересом. Повернувшись к Малко, она сказала с торжествующим видом:
– Искиердо был убит бандой «маркесес» по приказу майора Гомеса. Один из них, как говорит Хосефа, похвалялся этим, а теперь ищет, кому продать часы Искиердо.
– Где можно найти этого «маркесес»?
Хосефа неопределенно махнула рукой и что-то про мямлила своими толстыми губами.
Лукресия перевела:
– За кладбищем, в квартале Ла-Ампа. Но он ничего не скажет. Его зовут Раулем.
Конечно, все это было любопытно. Но бесполезно. Малко не собирался погружаться на боливийское дно, чтобы там попытаться разыскать «чуло»-убийцу. Да тот никогда бы и не согласился отвести его к Гомесу. Он не сумасшедший.
Шансы найти Клауса Хейнкеля таяли буквально на глазах. Немец уже вполне мог быть, к примеру, в Парагвае, где никто и никогда не стал бы его искать. В большей части стран Латинской Америки совершенные в концлагерях преступления рассматриваются как мелкие, достойные лишь забвения грешки.
– А что с приятельницей Джима Дугласа?
Хосефа поняла вопрос и тут же ответила. Правда, без особого энтузиазма.
– Кажется, – сказала она, – в Янгас, недалеко от Короико, в «политическом контроле» сидит одна белокурая иностранка. Но чего не болтают индейцы?
Малко встал. Эта блондинка вполне могла быть подружкой Джима Дугласа. Если, конечно, это не совпадение.
– Где это Короико? – спросил он.
– В нескольких часах езды от Ла-Паса, – объяснила Лукресия, – почти в пустыне. Короико – это деревня, находящаяся рядом с заброшенным рудником.
– Надо бы туда съездить, – сказал Малко, – для того, чтобы удостовериться". Другого следа у нас нет. И если это действительно та девица, то в руках Гомеса ее оставлять нельзя.
Лукресия отреагировала на это предложение без особого энтузиазма.
– Если начнутся дожди, – проговорила она, – мы рискуем застрять там на несколько дней. Дорога очень опасная.
Малко поблагодарил старую колдунью за информацию, достоверность которой, однако, вызывала у него сомнение.
– Почему она нам помогает? – спросил он Лукресию.
– Тридцать лет тому назад она была довольно красива и стройна. Мой отец в нее был влюблен. И она это помнит. Малко попытался себе представить Хосефу в роли Джульетты и не смог. Действительно, время – штука страшная.
Когда вышли из лавки на улицу, девушка сказала:
– Пожалуй, я возьму отцовский джип.
* * *
Малко резко затормозил, и джип занесло юзом. Узкая дорога, с одного бока которой была гора, а с другого – пропасть, представляла собой настоящую клоаку. По ее отвесной стене, сплошь покрытой тропической растительностью, стекала вода.
Дорогу перегораживал красный грузовик, до отказа набитый людьми.
К счастью, в тридцати метрах позади джипа дорога расширялась метров до десяти, и это давало возможность маневрировать.
Малко осторожно подал назад, подъехав к самому обрыву. Обочина была практически разрушена, а за ней зияла семисотметровая пропасть... Впечатление было такое, будто летишь в самолете. Грузовик медленно, на первой скорости, проехал мимо джипа, касаясь своим бортом его брезента. Зачарованная пустотой, Лукресия сидела молча. Если бы колеса грузовика скользнули по этой грязи хотя бы на десяток сантиметров, Малко и его спутница оказались бы в пропасти. Выскочить не успел бы никто.
«Чуло», в своих шерстяных вязаных шапочках, наблюдали из грузовика за этой сценой с полным безразличием.
Малко двинулся дальше, как можно осторожнее ведя машину по узкой и скользкой дороге со скоростью сорок-пятьдесят километров в час. Янгское ущелье представляло собой зрелище страшное и торжественное. На каждом метре его обочины чернели поставленные в память о погибших водителях кресты. Оно шло вдоль склона Анд на высоте более трех тысяч метров по краю бесконечных ущелий, на дне которых текли реки, с дороги казавшиеся узкими ленточками.
Неутомимые орлы терпеливо выписывали в воздухе круги, Невзирая на высоту, гора была покрыта джунглями. Ни объезда, ни более или менее ровной площадки не было на всем шоссе. Сделанное когда-то для обслуживания оловянного рудника, теперь заброшенного, оно тянулось между небом и землей. Параллельно шла, нанизывая на себя бесчисленные туннели, узкоколейка. Но и она уже не работала, и между рельсов бродили, мирно пощипывая травку, ламы, которые были здесь единственными представительницами животного мира, не считая желтоглазых собак, злых и диких, преследовавших джип и пытавшихся вцепиться в его колеса.
31 
