очень нудно 
38 
Зацепившись за массив Иллимани, высота которого достигала шести тысяч метров, тяжелые тучи висели над горизонтом.
Неожиданно Фридрих нажал на газ, пытаясь обогнать группу пешеходов. Повернувшись к Малко, он сказал на немецком языке:
– Эти молодые – совершенно ненормальный народ! Каждую Пасху они таскаются к Копакабане... Три дня пешкодралом.
Он имел в виду один из священных городов на Титикаке.
Три дня пешком... Навьюченные, как верблюды, сотни юношей и девушек, в одиночку или группами, шагали по шоссе.
– Вам часто приходится возить народ с озера? – задал вопрос Малко.
– Почти каждый день.
Малко подался немного вперед, чтобы в зеркале заднего обзора уловить выражение лица таксиста.
– Вы их привозите всегда?
Фридрих нахмурился, а затем засмеялся, хрипло и устало:
– Разумеется! И их всех привожу обратно, майн герр! На Альтиплано ничего интересного нет.
Малко не поддержал его смеха.
– А вот Джима Дугласа, американца, вы не привезли, – заметил он с деланным безразличием.
Глаза таксиста вдруг застыли под толстыми стеклами. Шоссе он больше не видел. Малко взглянул вперед и заметил на дороге двух индианок, тащивших на веревке черного поросенка. Фридрих смотрел на них как бы в бессознательном состоянии. Его «Импала» неслась прямо на женщин.
– Осторожно! – крикнул Малко.
В последнюю секунду немец нажал на тормоза, и машина остановилась в клубах пыли. Одна из индианок отлетела в кювет вместе с черной свиньей, но сбитая левым крылом «Импалы» старуха упала на обочину. Страшно ругаясь, Фридрих заковылял к ней.
Сбежались работавшие неподалеку «чуло». Малко вылез из машины. Таксист достал двадцать песо (около двадцати долларов США) и протянул их старой индианке, не переставая осыпать ее бранью. Младшая индианка меланхолично протянула руку за деньгами.
Малко думал, что их сейчас линчуют, но никто из индейцев даже не пошевелил пальцем. Двадцать песо оказались достаточным выкупом за одну человеческую жизнь. Старуха же получила, как видно, довольно серьезную контузию. Но из-за бесчисленных юбок определять ее состояние было невозможно.
– Поехали, – буркнул Фридрих.
Они сели в машину. Немец сердито ворчал:
– Дуры! Так и лезут под колеса...
Малко спросил его:
– Вас выбил из колеи мой вопрос о Джиме Дугласе? Вы знаете, о ком я говорю... о парне с бородой, которого вы возили к дону Федерико Штурму.
Таксист снова сделался похожим на старую сердитую сову.
– Не понимаю, о ком вы говорите... Столько всякого народа приходится возить на Титикаку.
– Да, конечно... Но этот парень так и не вернулся, – безжалостно отметил Малко. – Мне известно, что вы отвезли его к дону Федерико. Но после этого никто его больше не видел.
Узловатые руки старого таксиста судорожно вцепились в баранку. Глаза его неотрывно смотрели на дорогу, избегая взгляда Малко.
– Вы ошибаетесь, – заявил он уже более твердо. – Этого молодого человека я обратно привез... Я вспомнил... Его ждала еще одна очень красивая блондинка.
– В котором часу это было?
– Часов в восемь или девять. Уже стемнело...
Мартина была арестована в пять. Фридрих врал.
– Почему вы не хотите мне помочь? – настойчиво продолжал Малко. – Дон Федерико Штурм – нацист, один из тех, кто преследовал ваш народ... Это ваши враги.
– Моя мать погибла в Освенциме, – глухим голосом произнес старик. – Но я ничем не могу вам помочь. Я ничего не знаю.
Растянутые и вялые губы Фридриха от страха побелели. Похоже, дон Федерико был действительно могущественным человеком, коли его так боялись даже враги. Все замолчали.
До озера Титикака оставалось но более десятка километров. Справа от шоссе Малко заметил ведшую к группе домов аллею.
– Не знаете, чье это хозяйство? – спросил он.
Таксист ответил не сразу.
– Это владение дона Федерико.
– Я передумал, – бросил Малко. – Мы едем туда.
Ему показалось, что Фридрих едва не зарыдал.
– Я не могу туда ехать, – застонал он. – У меня будут неприятности. Дон Федерико не любит, когда его беспокоят...
– Если вы отказываетесь туда везти, – пригрозил Малко, – я выйду здесь и пойду пешком. Но вы уже не получите ничего.
Буркнув что-то себе под нос, Фридрих пожал плечами и замолчал. Проехав около ста метров, он притормозил и свернул вправо, к аллее. Сердце Малко бешено колотилось. Несколькими днями раньше этот же путь проделал Джим Дуглас, после чего оказался в гробу другого человека.
38 
