36 
По лицу русского было видно, что он не находил в этом ничего особенно забавного. Однако он промолчал. Малки положил письмо в карман и пошел к гаражу. Один из морских пехотинцев отворил перед ним двери. Джеймс Барри догнал Малко.
— Вот номер нашего телефона. Звоните только с улицы. Чем меньше людей будет знать, тем лучше. В ближайшие двое суток мы будем усиленно «раскручивать» Кирсанова.
* * *
Зеленый «сеат» с двумя пассажирами стоял у дома номер 185 по улице Принсипе де Вергара. Малко съехал в подземный гараж. Исабель дель Рио встретила его в шелковом халате, накрашенная и улыбающаяся. Квартиру наполняли поразительно чистые звуки лазерного диска фирмы «Акай».
— Ну что, избавился от шпиона? — спросила она без печали, но и без радости.
— У меня письмо к тебе от него. Прочти, а потом дай взглянуть и мне.
Исабель распечатала письмо, быстро пробежала его глазами и протянула Малко.
Послание начиналось со слов «люблю тебя до безумия», затем следовало несколько ничего не значащих фраз, а далее начинались сердечные страдания, достойные девицы из благородного пансиона. Вторая часть письма изобиловала пылкими, навязчиво повторявшимися непристойностями...
— Трогательная повесть любви! — заключил Малко.
— Он совершенно спятил! — кипела Исабель.
— Постарайся быть с ним поласковее еще несколько дней, — попросил он.
Зеленые глаза налились вдруг чернотой.
— Поласковее? — возмутилась она. — Да я слышать больше о нем не хочу! Пусть только попадется мне, я ему глаза выцарапаю, из-за него у меня будут неприятности с мужем!
— Послушай! — старался образумить ее Малко. — Постарайся держать себя в руках. Пусть думает, что...
— Ничего такого не будет, — сухо оборвала его Исабель. — Не желаю участвовать в ваших махинациях. Довольно играть мною! Так что верни-ка мне ключи от машины и ступай к своему русскому приятелю. Можете поговорить обо мне, — вот вам прекрасное занятие. Могу тебе поклясться, что следующий мой любовник не будет шпионом! А теперь убирайся! Разбирайтесь без меня.
Глава 10
Малко с веселым любопытством посмотрел на Исабель, — он ждал этого взрыва негодования, в сущности, справедливого, и невозмутимо протянул ей ключи от «ягуара». Взяв их, она плотнее запахнула халат и, все еще кипя от гнева, бросила ему:
— Ты принимал меня за дуру, умелую в любовных делах. Как видишь, я еще умею и постоять за себя!
Без единого слова Малко подошел и обнял се. Она отстранилась.
— Прочь! Исчезни!
— Прежде чем уйти, мне хотелось бы сделать одну вещь.
— Какую же?
— Еще раз взять тебя.
— Наглец!
Малко одним движением подхватил ее, поднял и понес в спальню, где их ждала огромная кровать от Ромео, застеленная муаровым покрывалом цвета сомон. Не обращая внимания на ее вопли и брыкания, он бросил Исабель на кровать и сдернул с нее пеньюар.
— Оставь меня! — голосила Исабель. — Я вызову полицию!
— Это ты сделаешь, когда тебя придут пытать кагэбэшники, — спокойно посоветовал Малко, придавливая ей левой рукой оба запястья сразу.
Она встрепенулась.
— Неужели ты не защитишь меня?
— Но ведь ты не желаешь меня видеть, — заметил Малко.
Она продолжала отбиваться, но уже не с таким ожесточением, как прежде. Когда же он слился с ней, она совсем перестала крутиться. Какое-то время она лежала в его объятиях, точно оцепеневшая, потом тело ее стало податливо. Когда же он отпустил, наконец, ее руки, она обхватила его голову и принялась целовать, вновь преисполнившись томной нежности.
— Ты — чудовище! — со вздохом промолвила Исабель. — Я всегда хочу тебя. Мое единственное желание — это избежать осложнений и все время любить тебя.
— Это легко устроить, если ты согласишься помогать мне еще некоторое время, — отозвался Малко. — Нужно поддерживать в Кирсанове убеждение, что ты все так же без памяти влюблена в него, что улетишь с ним в Соединенные Штаты. Если этого не сделать, может произойти катастрофа...
— Но это ужасно! Ты ведь знаешь, что все это неправда!
Малко предпочел промолчать. Ремесло самурая на службе ЦРУ имело свои неприятные стороны.
— Ну так и быть! — сдалась Исабель. — Но я хочу, чтобы сегодня вечером ты повел меня смотреть фламенко, а потом мы пойдем танцевать. Клянусь тебе, что буду благоразумна...
Прелестная распутница намеревалась воспользоваться обстоятельствами, чтобы заставить его плясать под свою дудку. Но у него не оставалось выбора.
36 
