.
Очередная сказка о Золушке 
47 
Ее рука неуверенно поднялась с намерением расстегнуть его рубашку, но Ник остановил ее дрожащие пальцы, сжав их тепло и ласково, подняв голову от ее груди.
— Не торопись, милая, — успокоил он ее мягко.
Ошеломленная, Абигейл опустила руку, слишком поглощенная чувствами, которые он вызывал.
Ей не оставалось ничего, кроме как откинуться назад и наслаждаться.
Желание медленно разливалось по жилам, горячее и пьянящее, словно наркотик. Она чувствовала, как оно все усиливалось, сладостное и непреодолимое.
— Я думала…
— Ммм… Что ты думала, Абби?
Она не была уверена, что сможет вспомнить.
— Что заниматься со мной любовью для тебя…
— Ммм…
-..было бы… — она пыталась успокоиться, чтобы выразить мысль ясно, но, когда он вот так облизывал ее сосок, это было не просто трудно, это было почти невозможно, — было бы чревато эмоциональными сложностями, — смогла прошептать она.
— Я так говорил? — приглушенно отозвался он. В самом деле говорил?..
Она слегка застонала, когда он скользнул рукой под шелковую блузку, чтобы уверенным прикосновением расстегнуть ее бюстгальтер, что ни в малейшей степени не испугало ее. И она испытала даже нечто вроде облегчения, когда ее ноющие, набухшие груди высвободились из своего заключения.
Он откинул полочки ее блузки, и комочек шелка незаметно упал на пол. К нему присоединился бюстгальтер, и Абигейл оказалась обнажена до пояса, одетая только в короткую юбочку и гетры. Чувство какого-то первобытного триумфа взорвалось в ней, когда по его крупной фигуре мучительно прошла мелкая дрожь.
— О, милая, — прошептал он. — Милая… Разве ты не знаешь, что с тех пор, как ты переехала ко мне, я просто спал и видел тебя в своих объятиях, как сейчас? Так близко… и однако…
Он начал целовать ее все горячее, постепенно приводя в такое состояние восторга, что Абигейл в какой-то момент подумала, что сейчас умрет. Она вцепилась в него еще сильнее, особенно когда его пальцы начали медленно скользить вверх по внутренней стороне ее ног; казалось, пройдут века, прежде чем они достигнут самой верхней точки.
— Ник, — простонала она, сознавая, что он заводит ее на неведомый путь, и ощутив вдруг отчаянное желание дойти до конца.
— Что? — шепнул он. — Что такое?
— Пожалуйста… — попросила она его, не зная толком, от чего защищается.
— Нет, — возбужденно прошептал он. — Еще рано…
Абигейл совсем задыхалась, и ее сердце заколотилось, когда его палец сделал легкое движение взад-вперед, чтобы, дразня, задеть шелк ее трусиков. И когда он отодвинул ткань в сторону и коснулся ее набухшей, чувствительной плоти, она задохнулась, беспокойно задвигавшись всем телом, ощущая что-то настолько неуловимо прекрасное, что казалось — эти чувства были просто плодом ее лихорадочного воображения. Неужели все это ни к чему не приведет…
Ник почувствовал эти изменившиеся, ищущие движения и продолжал ласкать и гладить. На мгновение он отвел губы от ее рта, чтобы окинуть пристальным взглядом лицо, задержаться на закрытых глазах, на пылающих щеках и крошечных бусинках влаги, усеивавших ее лоб.
— Я думаю, моя любимая, будет лучше, если я положу тебя на кровать, правда? — Его рука успокоилась.
Абигейл встревоженно помотала головой, не желая терять это ощущение, в ужасе от мысли, что из-за короткого путешествия из гостиной в спальню это может ускользнуть от нее навсегда…
— Нет, — прошептала она. — Не прекращай. Пожалуйста, не прекращай.
Его глаза сузились.
— Не прекращать что, Абби? Это?
— Да.
— Или это?
— Да!
— Или это?
— О боже, да! — Она напряглась на мгновение, словно балансируя на лезвии ножа, а потом ее начало захлестывать восхитительно острое чувство. О, Ник… Ник… Ник! — Его имя сорвалось с ее губ в последний раз с судорожными рыданиями, когда все прочее было смыто сладостными волнами неудержимой страсти. Действительность затмила все самые не правдоподобные полеты ее фантазии.
В ошеломляющем тумане она слушала, как замедляется стук ее сердца, слишком вялая, чтобы зароптать, когда он сгреб ее в охапку и понес наверх, в спальню.
Когда Абигейл пришла в себя, она уже лежала на кровати, убаюканная на его груди. Ее щеки были влажны, а он очень, очень нежно поглаживал ее волосы.
— Ник…
— Ш-ш-ш… — успокаивающе сказал он. — Все хорошо…
47 
