Особенно,... 
52 
Она отпила шампанского. Они погрузились в умиротворенное молчание, затем он спросил, как продвигается ее расследование. Она сообщила о допросе Марке и попыталась вытянуть из скульптора какие-нибудь сведения о подрядчике и его компаньонке, но ничего полезного не узнала. Юпитеру вздумалось приготовить омлет со специями. Она отведала его вместе с ним и помогла вымыть посуду.
— Благодаря вам я решился, — произнес он.
— Черт возьми! На что?
— Вернуть себе свободу.
— Но я ничего не сделала.
— Вы стали последней песчинкой, перевесившей чашу весов. Моряку не терпится отправиться в плавание. Только он сам об этом еще не знает. Корабль ждет его в порту. Попутный ветер треплет его по щеке, пока он дремлет на палубе. И тогда моряк понимает, что пора сниматься с якоря. Больше ему не слышать пения сирены. Отныне петь ему будет только ветер.
Шампанское настроило его на лирический лад. Похоже, парень с чудинкой. А может, скроен из того материала, из которого шьют паруса.
— Время пришло. Я расстаюсь с этой мастерской, расстаюсь с Хатч. И с головой ухожу в работу. Дайте мне ваш номер. Я позвоню вам, как только найду свое место. Мне полезно говорить с вами. Правда, шампанского нам уже не пить. Оно мне будет не по карману.
Ничего, Юпитер, подумала Лола. Выпьем что скажешь.
24
На невысокой скорости Лола вернулась в Париж и припарковалась на бульваре Журдан, перерытом из-за прокладки трамвайных путей. В аптеке она накупила жевательной резинки, чтобы Ингрид не учуяла запаха спиртного и не приставала с вопросами. С подругой они встретились у черепашьего озера и бродили по парку в поисках идеального укрытия.
— Знаешь, Лола, мне сегодня показалось, что за мной следят. Чтобы встретиться с тобой, мне пришлось избавиться от тени.
— Тебе не показалось, Ингрид.
— Ты о чем?
— Дюген наверняка установил за тобой слежку. На его месте я бы так и поступила. На случай, если Брэд вздумает с тобой связаться.
— А еще чтобы меня защитить, верно?
— Мы такие, какие есть. Полицейского не переделаешь.
Лола указала на пышный куст боярышника и поманила за собой Ингрид. Она вытянулась на лужайке, посоветовав подруге в ожидании темноты последовать ее примеру. Но та предпочла присесть.
— Позвоню ему и скажу, что не нуждаюсь в его защите. Я сумею постоять за себя. А он со своим прилипалой Николе пусть и не мечтает. Брэд ко мне не придет, я надеюсь, что он далеко отсюда…
— Как тебе угодно. Что до меня, ничто не нарушит мой сон. Даже миллионы призраков, которые здесь бродят. Честь и хвала Альфану, архитектору Монсури. Он разбил парк на месте каменоломен и кладбища… На насиженном месте…
— Я уверена, что пересечь границу можно и без паспорта… Лола? Лола?
Лола уснула. Расстроенная Ингрид вздохнула, улеглась рядом и тут же задремала. Почему-то ей мерещилось, будто она постигла магию трав. И в Луизиане, и в Иль-де-Франс растительный мир сохраняет свою животворную силу. Он пробивается из-под булыжных мостовых, камней, стен, терпеливо ждет своего часа в выбоинах, выстилает желоба и стоки, прорастает мальвой у ограды, ложится ковром мха вдоль придорожной канавы. Его зеленые плети и стебли унесут Ингрид и Лолу прочь от забот.
Ингрид уснула, представляя, как Ману варит в котле зелье. Вокруг него резвятся пугала с трещотками, а утки, избавленные от черепах, выделывают в небе фигуры высшего пилотажа, на манер летной эскадрильи вечером 14 июля.
Лолу разбудили крики. Она открыла глаза под темной завесой листвы и вообразила, будто лежит посреди парковки в Монруже, слушая пение богов, изгоняющих сирен, затем приподнялась на локте и прислушалась. Сначала кричал кто-то один, потом к нему присоединились другие. Попахивало всеобщей ночной поножовщиной. Она растолкала Ингрид, и та пробудилась с именем майора Дюгена на устах.
— Поднимайся, похоже, там заварушка, — сообщила Лола.
Они бросились на шум. Ингрид быстро вырвалась вперед.
Лола пришла к финишу, вконец запыхавшись. Ингрид что-то горячо обсуждала с Ману и его подручными. Молодой человек, захваченный двумя садовниками и освещенный фонарем Ману, громко требовал свободы. Ему не давали вырваться. Хотя это было не просто: крикуна явно одолевала пляска святого Витта.
— Это еще кто такой? — вопросила Лола, потирая руки.
— Парковый убийца, кто же еще! — рявкнул садовник.
52 
