Особенно,... 
92 
Они снова оказались вдвоем в маленькой комнатке, как в те страшные дни и ночи. Жюли плакала, сожалея, что их супружеская жизнь не была счастливой, и что ей пришлось расстаться с Луисом.
– Боюсь, что я больше никогда его не увижу. Я отдала своего сына дьяволу, спасая себя.
Бласко успокаивал ее, говоря, что его мать, несмотря на внешнюю суровость, добрая женщина. Она забрала ребенка, потому что считала себя вправе так поступить.
Скоро у них будет еще один ребенок, который родится в Англии, в протестантской стране. Если она обещает не горевать из-за Луиса, он дает слово не вмешиваться в религиозное воспитание второго ребенка, будь то мальчик или девочка.
Жюли всхлипывала и прижималась к нему. Во сне к Бланко явился Пьер, который, наконец, выглядел удовлетворенным.
Доминго явился в гостиницу на следующий день. Он попросил Бласко сопровождать его в дом друга, с которым ему нужно обсудить дела.
Жюли осталась в гостинице.
Когда они вышли на улицу, Доминго сказал:
– Мы идем в резиденцию посла короля Филиппа во Франции, дона Бернардино де Мендосы. Он должен нам кое-что сообщить.
– Нам обоим?
– Да. С этого момента ты участвуешь в деле наравне со мной.
Они вошли в высокое здание и поднялись в комнату, где их ожидал посол. Он тепло приветствовал их и не громко заговорил:
– Рад вас видеть. Мне сообщили о вашем прибытии. Вам окажут необходимую помощь в вашей миссии. Все идет согласно плану, и мы очень рассчитываем на успех. Я пригласил вас сюда, дабы заверить, что, повинуясь приказаниям тех, к кому мы вас посылаем, вы должны знать, что они хоть и англичане, но наши друзья, и приказы они получают непосредственно от его католического величества.
– Да, ваше превосходительство, – кивнул Доминго.
– Сеньор Каррамадино, когда вы ровно через пять минут выйдете отсюда, отправляйтесь в гостиницу на углу улицы Сен-Поль. Там вас встретит человек по имени Чарлз Монк. Он англичанин. Держитесь с ним дружески и разговаривайте о посторонних вещах. Вы скажете ему, что впервые находитесь в Париже, и он предложит проводить вас к вашей гостинице. Прибыв туда, вы окажете ему гостеприимство и попросите хозяина предоставить вам комнату, где вас никто не побеспокоит. Ваш брат, отец Каррамадино, присоединится к вам позже. Кстати, отец, вам лучше отказаться от одеяния священника. Должен вас предупредить, что у англичан повсюду шпионы, и они с подозрением относятся ко всем иезуитам. Поэтому связь с Чарлзом Монком в Париже лучше поддерживать через вас, сеньор Каррамадино, а не через вашего брата.
– Начинаю понимать, какую пользу могу принести я, – усмехнулся Бласко. – Я долго ломал над этим голову.
– Не сомневаюсь, что вы окажете великую услугу его величеству. Ну, в общем, это все, что я хотел вам сказать. Я пожелал встретиться с вами, чтобы внушить вам сознание важности этого предприятия, которое получило одобрение в самых высоких сферах. Вы пришли вместе, но, возможно, вам лучше уйти порознь. И как можно скорее уезжайте из Парижа. Чем раньше вы доберетесь до Англии, тем лучше будет для всех нас.
Они откланялись, и Бласко первым вышел из дома.
Он направился в указанную таверну на улице Сен-Поль, и вскоре курносый человек с добродушной физиономией и широко расставленными глазами толкнул Бласко локтем, извинился, что расплескал его вино, предложил заказать новую порцию и мимоходом сообщил, что он англичанин и зовут его Чарлз Монк.
Часть пятая
ЛОНДОН
1586 год
Они прибыли на английское побережье совершенно измотанными после переезда через бурные воды пролива на маленьком суденышке, которым велел им воспользоваться Чарлз Монк. Высадиться необходимо было в темноте, хотя в столь уединенном месте их вряд ли мог ли заметить.
Во время этого ужасного переезда Чарлз Монк неизменно поддерживал бодрость духа в своих спутниках. Сначала Доминго с трудом воспринимал его речь. Она ничуть не походила на то, чему его учили в семинарии, ибо Монк изъяснялся на языке лондонских улиц. Но Бласко понимал веселого англичанина не хуже Доминго, хотя владел английским куда слабее, нежели его брат. Даже Жюли поддавалась обаянию Чарлза Монка, – Чарли, как он сам именовал себя, – который словно вменил себе в обязанность заставлять ее улыбаться.
Монк сообщил им, что находится в услужении у джентльмена, владеющего большим домом в деревне Челси неподалеку от лондонского Сити. В этот дом они и направлялись.
92 
