Особенно,... 
103 
— Доказано, — сказал он, — что сплетни о бедняжке Энн совершенно не соответствуют действительности. Джеймс любит ее, у них есть ребенок, провозглашенный мною наследником короны. Осталась одна формальность — ваше признание их брака.
Генриетта-Мария по-прежнему молчала.
— Ввиду того, что имело место ранее, — вновь заговорил Чарлз, — вам необходимо примириться с ней в присутствии всего двора. Мы и без того слишком невезучи, чтобы продолжать наносить раны друг другу, когда мы впервые за долгие годы собрались вместе. Мэри осознала это раньше нас, и на смертном одре плакала от того, что причинила боль Энн Хайд. До вашего отъезда из Уайтхолла состоится еще одна аудиенция, на которой Джеймс представит вам жену. Вы поприветствуете ее и сделаете это со всей полагающейся любезностью. Я не хочу, чтобы вы разъехались, так и не помирившись друг с другом.
Генриетта-Мария склонила голову: она была разбита. Но она умела достойно проигрывать — по крайней мере, на глазах посторонних, и когда Энн Хайд подвели к ней во время приема, она заключила ее в свои объятия и нежно поцеловала, словно между ними не было неприязни.
На следующий день они уехали во Францию. Пока корабль рассекал волны штормового моря, в душе Генриетты подспудно нарастал протест: не против угрозы смерти, которую сулили бушующие волны, а против предстоящего замужества с Филиппом, ставшим для нее чужеземцем.
Поездка в Англию стала водоразделом между детством и юностью. Она это осознавала и страшилась того, что готовил ей грядущий день.
От качки в душной каюте тело покрылось испариной, и в какой-то момент ей показалось, что она вовсе не на корабле, а порхает как бабочка от одной сцены к другой, и всегда рядом неотступно следуют два брата: Людовик и Филипп. Филипп обнимает ее и лукаво подсмеивается над ее верой в его любовь, а Людовик отворачивается и страстно смотрит то на мадам де Суассон, то на мадам де Бовэ, то на Олимпию и Марию Манчини — и множество других прекрасных и роскошных женщин. Он отвернулся от нее, он отказался с нею танцевать, и ей страшно от того, что Филипп хочет ею завладеть.
— Чарлз! — кричит она. — Чарлз! Спаси меня, разреши мне остаться с тобой!
Чарлз где-то близко, но она не может видеть его, и крики о помощи не достигают его ушей.
А потом голос матери сказал:
— Генриетта, мое сокровище. Они вернули корабли в бухту. Благодарение Богу, мы в безопасности! Тебе снился кошмарный сон. Капитан не рискнул продолжать плавание, и мы сейчас снова в Англии. Дитя мое, ты больна?
Генриетта закрыла глаза и смутно почувствовала, что ее переносят на берег. Две следующие недели она пролежала в Портсмуте на грани жизни и смерти.
Но она не умерла. Она наотрез отказалась от кровопусканий, которыми лечили ее умерших брата и сестру, а кроме того, ее болезнь оказалась не оспой, а всего лишь корью.
По мере выздоровления к ней возвращались и проблемы. Ей надлежало выйти замуж. Все королевские особы обязаны сочетаться браком, и Филипп — прекрасная партия. Реальный Филипп, надо признать, мало походил на видение из ее морского кошмара.
Как только она почувствовала себя достаточно хорошо для поездки, они пересекли пролив в спокойный день и по дороге в Париж состоялась встреча с королевской четой и с Филиппом, скакавшим во главе процессии. Генриетту встретили приветливые объятия Людовика, ничем не задевшие ее чувств. Она осознавала, что поездка в Англию не ослабила, а напротив, укрепила ее влечение к брату Филиппа.
Нечаянно она услышала его замечание матери, королеве Анне, что бедняжка Генриетта стала еще тоньше, чем была.
Ей самой он сказал:
— Теперь, когда вы в Париже, мы позаботимся об укреплении вашего здоровья, Генриетта. Мы приготовили в вашу честь несколько празднеств. Специально к вашему возвращению я поставил балет. Не желаете узнать его название?
Он как мальчик, подумала она, юный, тщеславный, жаждущий признания своих усилий и исполнения своих надежд.
— Ваше величество так милостив ко мне, — ответила она со слезами на глазах.
— Что же, вы будете моей гостьей на несколько коротких недель. Естественно, я просто обязан поприветствовать свою кузину по ее возвращении. Балет о двух влюбленных, надолго разлученных и жаждущих вновь соединиться. Я назвал его «Нетерпение влюбленных».
— Не сомневаюсь, это будет на редкость увлекательное зрелище, — сказала Генриетта. И король остался доволен.
103 
