Особенно,... 
64 
Я спросила его, где он живет, и с удивлением услышала, что в Австралии.
— Австралия, — сказала мама, наклоняясь немного вперед в своей коляске, — это очень далеко.
— Двенадцать тысяч миль или что-то вроде этого. С ним было очень легко, приятно. К тому же вторжение незнакомцев вывело наши послеобеденные часы из состояния привычной монотонности.
— Вы здесь останетесь навсегда? — спросила я.
— Нет, отплываю послезавтра.
— Так скоро! — Хотя это и нелепо, но я почувствовала сожаление.
— Мы с моей подопечной отправляемся на «Кэррон Стар», — пояснил он. — Я приехал, чтобы забрать эту девушку. Ее отец умер, и мы собираемся удочерить ее.
— Как интересно! — сказала я некстати.
— Вы, действительно, так думаете? — Он улыбнулся с иронией, и я покраснела, испугавшись, что покажусь ему глупой. Я не сомневалась, что он сравнивает меня с Норой, такой веселой и умной.
Мама спросила его об Австралии. Какая она? Она знала одного человека, который уехал туда много лет назад.
— Любопытно, — сказал Стирлинг. — А как звали этого поселенца?
— Я… не помню, — ответила мама.
— Ну, что ж, Австралия — большая страна.
— Интересно… — начала, было, мама, но затем умолкла.
Стирлинг сказал, что живет в сорока милях к северу от Мельбурна. Не уехал ли ее друг в Мельбурн?
— Мне трудно сказать, — ответила мама. — У меня не было о нем известий.
— А давно это случилось? — настаивал он. Его губы странно кривились, словно он забавлялся, слушая о мамином друге.
— Я никак не могу вспомнить, — сказала мама и быстро добавила:
— Это было так давно. Лет тридцать назад или даже больше.
— Вы никогда не получали от него никаких вестей?
— К сожалению, нет.
— Досадно. Я мог бы рассказать ему… или ей о вас.
— О! Это было очень, очень давно, — сказала мама. Щеки ее раскраснелись, и она выглядела возбужденной. Я никогда не видела ее такой. Кажется, наш неожиданный гость странно влиял на нас с мамой.
Я подала ему чашку чая; пальцы у него были сильные, загорелые. Когда Стирлинг брал чашку, он улыбнулся. Вокруг глаз у него были морщинки, наверное, из-за яркого солнца. Я спрашивала Стерлинга об Австралии, о том, какой собственностью владела его семья. Оказывается, у них были гостиница в Мельбурне и шахта по добыче золота.
— Должно быть, у вас необычная жизнь, — сказала я.
Он согласился со мной, и я впервые почувствовала беспокойство. Раньше мне никогда не приходило в голову, как скучно в Уайтледиз. Люси постоянно напоминала мне, что я должна Бога благодарить за нашу безмятежную жизнь. Да и Стирлинг восхищался Уайтледиз. Он задавал мне множество вопросов о доме, но в разгар беседы вернулись Люси и девушка с уже перевязанной рукой. Я налила ей чай, и мы продолжали разговаривать о доме.
Затем приехал Франклин. Как всегда обаятельный и очень спокойный. Я знаю его всю жизнь и никогда не видела, чтобы он терял самообладание. Даже в тех редких случаях, когда делал замечание кому-нибудь или отстаивал свои права. Некоторым он показался бы скучным, но на самом деле совсем не был таким. Просто очень рассудительным.
Разница между ним и Стерлингом бросалась в глаза. Стерлинг не обладал манерами Франклина, но его это и не волновало. Безукоризненный покрой костюма Франклина тоже оставил его совершенно равнодушным, я вообще не уверена, что он это заметил.
Вскоре Нора поднялась, сказала, что им пора идти, и поблагодарила за радушный прием. Стерлингу это почему-то не понравилось, и мне было приятно сознавать, что он с удовольствием бы остался. Но я не знала, чем их задержать, и Люси проводила наших гостей до ворот.
Вот и все. Вроде бы ничем не примечательный случай, и тем не менее я никак не могла забыть этих необычных людей. И так как мне хотелось запомнить все в мельчайших подробностях, я и начала вести дневник.
Мы оставались на лужайке до половины шестого, а потом пришел отец Его волосы были в беспорядке, щеки порозовели Очевидно, он хорошо вздремнул — Как потрудились, сэр Хилари? — поинтересовалась Люси.
Лицо отца просветлело: он обожал говорить о своей работе.
— Сегодня дело продвигалось туго, — ответил он, — но я утешаю себя тем, что нахожусь на трудном этапе Мама раздраженно вскинула брови, и Франклин быстро сказал:
— Это вполне естественно Если бы работа шла слишком легко, можно было бы опасаться, что она будет поверхностной.
Только Франклин может сказать то, что нужно в данный момент. Он удобно расположился в садовом кресле и выглядел таким безукоризненным, ласковым, терпеливым. Мать с отцом уже давно решили, что из Франклина выйдет превосходный зять. Мы объединим Уэйкфилд Парк и Уайтледиз. Это очень удобно, так как наши поместья располагались по соседству. Нельзя сказать, что родители Франклина были очень богаты, но говорили, что кое-какое состояние у них есть Да и мы богачами не были. Хотя, кажется, за последние два года с нашими финансами произошло что-то неладное — как только возникал вопрос о деньгах, отец надевал на себя привычную маску безразличия, которая означала, что он не желает говорить на неприятную для него тему Тем не менее, наш брак с Франклином устроил бы всех. Я даже стала воспринимать его как нечто само собой разумеющееся. Интересно, думал ли и Франклин так же? Я всегда восхищалась его почтительным отношением ко мне, однако, он был подчеркнуто вежлив со всеми. Я видела, как деревенская почтальонша зарделась от удовольствия, когда он обменялся с ней несколькими словами. Он был высокого роста — как и все Уэйкфилды — и управлял поместьем своего отца спокойно, но твердо. Его глаза были не голубыми, а скорее темно-серыми, им не хватало тепла, и чувствовалось, что пусть он никогда не сердится, но и особых восторгов тоже никогда не испытывает. Жить с ним рядом было бы, конечно, бестревожно, но вряд ли интересно.
64 
