Особенно,... 
87 
Что же касается Катарины, то она сначала отрицала, что между ними были интимные отношения, но потом не выдержала и призналась.
Я была уверена, что отец страдал, хоть и не было прямых доказательств прелюбодеяния Катарины с Кулпепером. Она лишь флиртовала с ним, как и с другими мужчинами, которые обращали на нее внимание. А кто не обращал?
Я не могла себе с уверенностью сказать, что любовь отца к Катарине пересилит его гордость. Если бы это случилось, то типы вроде сэра Томаса Райотесли и даже самого Крамера остались бы с носом – король бы их не пожалел!
Перед их глазами стоял пример Кромвеля – он поплатился не за свою неудачную политику в германском вопросе, которая была ему официально инкриминирована, а за то, что навязал королю не ту невесту.
Вот почему эти люди, обладавшие немалой властью, как огня боялись примирения короля с Катариной и делали все от них зависящее, чтобы семейный скандал стал предметом обсуждения не только в Англии, но и за ее пределами. Франсуа, король Франции, написал отцу письмо с выражением глубокого соболезнования «своему английскому брату». Расчет был точным: при всем желании король не мог простить и вернуть себе жену, выставившую его на посмешище перед всем миром!
Мне очень хотелось повидаться с Катариной. Елизавете – тоже. Девочка сильно переживала. Она успела полюбить Джейн Сеймур, потом нежно привязалась к Анне Клевской, и вот теперь Катарине Хоуард грозил смертный приговор.
Елизавета ходила задумчивая и ни с кем не разговаривала. Думаю, она размышляла о том, какой зыбкой была почва у нас под ногами.
Но как же мужественно и достойно вели себя Дерехэм и Кулпепер! Ни тот, ни другой не задели чести королевы. А что было раньше – того ей нельзя было поставить в вину. Норфолк же не остановился перед тем, чтобы не опорочить свою родственницу – точно так же, как он некогда поступил с Анной Болейн. Сперва он всячески содействовал восхождению этого семейства, извлекая максимум выгоды для себя, но стоило их положению покачнуться, как он тут же превращался в их лютого врага. Как же мне омерзительны люди, подобные Норфолку или тому же Томасу Болейну, после казни Анны поспешившему присутствовать при крещении Эдуарда! Эти ради своей выгоды пойдут на все! Когда я вижу им подобных, мне становится обидно за человечество.
В декабре Дерехэма и Кулпепера обвинили в измене и приговорили к смерти. Причем казнь для них назначили самую варварскую – такие слишком часто применялась в те ужасные годы.
Что они чувствовали перед смертью, эти безвинные страдальцы?! Что чувствовала королева, узнав о приговоре?! Бедная, бедная девочка! Очевидцы говорили, что она находилась в таком состоянии, когда вряд ли понимаешь, что происходит вокруг.
Кулпеперу, ввиду его благородного происхождения, заменили казнь через повешение эшафотом. Так что он без лишних мучений лишался головы только за то, что был вообще невиновен. Дерехэму же было отказано даже в такой привилегии, поскольку он был не голубых кровей. Ему предстояло пройти через адские мучения: до виселицы осужденного тащили через весь город, привязанного к телеге, потом вешали и четвертовали.
Он подал прошение о помиловании. Но король, взглянув на бумагу, отклонил прошение. Ему претила сама мысль о том, что кто-то до него мог наслаждаться прелестями Катарины. Но не мог же он в самом деле предполагать, что у столь опытной любовницы, какой была его жена, до него не было мужчин?! В таком случае ему следовало бы оставить при себе девственницу Анну Клевскую. Но король не был бы самим собой, если бы не любил все самое совершенное. Те же, кто не мог ему этого предложить, должны были расплачиваться жизнью за свое несовершенство.
Вскоре Дерехэм был казнен в Тиберне. Перед смертью он повторил, что не виновен. Так же, как и Кулпепер, которому в тот же день отрубили голову.
Обе головы положили на Лондонском мосту на всеобщее обозрение, как устрашающее напоминание тем, кто посмеет даже помыслить об оскорблении Его Величества. По-видимому, не одной мне при этом подумалось: как же теперь быть, ведь Дерехэм не знал, что его возлюбленная станет женой короля, – выходит, мужчине, прежде чем влюбиться и сделать предложение даме сердца, стоит крепко подумать: а вдруг король обратит на нее внимание…
В те страшные дни люди задавались и многими другими вопросами.
* * *
Наступило Рождество. Я была рада, что нас с Елизаветой не потребовали ко двору. Страшно было подумать о кощунственном праздновании Рождества во дворце короля. Катарина оставалась в Сионском замке. Я много о ней думала, будучи не в силах ничем помочь. Конечно, ей известно о казнях. Каково-то ей теперь, бедняжке?!
87 
