28 
– Иди ты знаешь куда.
– Ну так в чем, собственно, дело? – поинтересовался он, убирая пистолет.
Я дал Макклу газетную статью о смерти Стивена Маркема и постоял рядом, пока он читал.
– Мы с госпожой Водкой выместили это на Кире. Нам все же не удалось вырвать ей сердце, но не от недостатка усилий. – Я ушел в ванную.
– Евреи не пьют, – крикнул он через дверь. – Разве ты до сих пор об этом не знаешь?
– Попробуй объяснить это моему дяде Солу.
– Твой народ наказывает себя кофе с бисквитным пирожным. Кроме того, ты же не убивал этого паренька.
Я включил воду на полную мощь, чтобы заглушить голос Макклу. Я не был готов прослушать лекцию на тему «Ты в этом не виноват». Пока не был.
Я повернулся на бок и посмотрел на часы. Проклял час, когда родился Макклу, и снял трубку. Автоматический голос напомнил мне, что время вставать. Я велел голосу сунуть кое-что в свою механическую задницу, но он настаивал на повторении.
– Комната номер восемь, в соответствии с вашей просьбой, мы будим вас в четыре сорок пять утра. Рады служить вам. Нажмите на кнопку с колокольчиком, если хотите, чтобы звонок повторился через десять минут. Комната номер восемь, в соответствии…
Может, это и была моя просьба, но идея принадлежала Макклу. Единственным утешением служило то, что сам Джон уже встал и находился в пути. Я облегчил свой мочевой пузырь, почистил зубы и постарался одеться. Натянул древний бушлат Макклу, лыжную шапочку и покинул «Старую водяную мельницу» через боковой выход. Машину, взятую Джоном напрокат, я нашел у кромки тротуара. На переднем пассажирском сиденье лежала автомобильная карта. Остановку для отдыха на федеральной автостраде Макклу пометил красным. Я посмотрел на часы. У меня было полтора часа, чтобы добраться туда.
Я пил вторую чашку кофе, когда он подошел к моему столу.
– Тебе это пальто идет больше, чем мне, – сказал я. – Может, махнемся?
Последние десять лет я каждую зиму хотя бы раз задавал ему этот вопрос в той или иной форме. Он всегда отвечал отказом. Этот бушлат он хранил уже более тридцати лет, с тех пор как уволился с флота. И, подобно моей мотоциклетной куртке, бушлат олицетворял для него нечто труднообъяснимое. Это было больше чем ностальгия или эстетика. В бушлате словно бы заключалась часть его души. Не знаю, наверное, что-то подобное испытывает к своему младенческому одеялу ребенок.
– Можешь оставить его, – ответил он. – Ладно, нам пора.
Я чуть не прыснул кофе через нос.
Суд должен был состояться в Могаукскилле, штат Нью-Йорк, старомодном городишке, расположившемся на берегу озера Шамплейн, напротив города Берлингтон, штат Вермонт. Могаукскилл, штат Нью-Йорк, напоминал мою родную часть штата в той же мере, в какой город Бобо-Диуласо, Буркина-Фасо, напоминал Пекин. Одно я заметил сразу: индейцев могауков в Могаукскилле было немного. Мало было и черных, азиатов и латиноамериканцев. Еще у меня почему-то создалось впечатление, что не стоило рисковать, ставя на Рождество рядом с младенцем Иисусом семисвечник. Валяйте, назовите меня циником, но мне что-то с трудом верилось, что здесь, в Могаукскилле, молодая афроамериканка, дочь убитого наркобарона, задержанная с большим количеством галлюциногенов в своем «БМВ», могла рассчитывать на таких же присяжных заседателей, не говоря уже о простом сочувствии.
– Ну и как прошла наша шарада с переодеванием и обменом автомобилями? – заговорил я.
– Прекрасно. Я чувствовал себя крысоловом, – засмеялся он. – Они следовали за твоей машиной, как послушные детки. Вообрази их изумление, когда я остановился на обочине и, сняв твое пальто, начал потягиваться и поворачиваться во все стороны, чтобы они могли как следует рассмотреть мое лицо.
– У них, наверное, было такое чувство, словно их поймали за онанизмом при подглядывании за собственной матерью, плещущейся в ванной комнате.
– Клейн, а ты умеешь обращаться со словами.
Мы поставили машину на стоянку у окружной тюрьмы и поднялись наверх. Если сотрудники и не выказывали особого дружелюбия, они хотя бы шли на сотрудничество. Похоже, с эмоциональной точки зрения, судьба Валенсии Джонс волновала их меньше, чем жителей Риверсборо. Но когда перед комнатой для посетителей мы встретились с окружным прокурором, я понял, что ошибался. Этот парень жаждал крови.
– Мистер Макклу, мистер Клейн, я помощник окружного прокурора Боб Смарт, – представился он, без энтузиазма пожимая нам руки.
28 
